Маска времени

Ночью ей снились очень странные сны. Кандида не помнила о чем, но знала точно, что о любви. Неясные картины тут же выветривались из памяти после пробуждения, но ощущение оставалось, и сердце билось как сумасшедшее. В такие моменты все тело девушки наполнялось сладкой истомой и напряжением. Если бы ей только удалось ослабить это напряжение, как пружину. Но она не знала, как это сделать. Наконец Кандида поднялась с постели и спустилась вниз.

Обед был событием для семьи, о котором говорили уже целый месяц. Вчетвером они должны были до обеда управиться с колбасой. И вот, все за столом, труды и лишения забыты наконец.

Роза зажарила печень в свином жире, смешав с сочной фасолью и репой. Об этом блюде они мечтали с самого начала войны. Приятный, дразнящий запах еды наполнил весь дом.

Медные сковородки у очага отражали яркий огонь. Огромный стол был центром большой кухни. От времени он почернел и прирос к полу. Стол был таким же старым, как и дом, построенный в 1750 году. Роза выставила на стол доброе вино, плоды летнего урожая – помидоры, чеснок, сладкий красный перец, грибы, оливки, белый козий сыр, огурчики. Хлеб испекли на прошлой неделе, но он еще хранил свежесть. Когда все было готово, семья устроилась за столом в теплом свете очага.

Винченцо и Роза Киприани были очень красивой парой. Винченцо – мужчина крепкого телосложения с гордой осанкой. Его лицо было лицом истинного ломбардца – с тяжелой челюстью и носом, похожим на длинный клюв. Нос достался «в наследство» и детям. Винченцо не имел счета в банке, но в доме всегда был достаток. Помимо хорошего старого дома, он владел оливковой рощей, виноградниками, стадом овец и дубовой рощей, где совсем недавно водились даже кабаны, пока фашисты не перебили их всех. Винченцо был человеком добрым и по отношению к людям, и по отношению к животным, а к семье он относился с каким-то особым почтением и уважением.

Именно поэтому Роза, жена Винченцо, никогда не выполняла тяжелой физической работы и не рожала детей одного за другим. Это может только убить красоту, как это и случилось со многими местными женщинами. Роза до сих пор сохранила горделивую осанку, красивую грудь. В ее облике было что-то нордическое. Роза была родом из Пьемонта, и итальянский являлся ее родным языком. Но она могла свободно изъясняться и по-немецки. Впрочем, за немку по ошибке ее принимали часто.

Во многих отношениях она была сильнее своего мужа и на несколько миль в округе вселяла людям почтение, почти страх.

Киприани словно срослись со своей землей и жили в соответствии с ее ритмами. Муссолини нарушил все. Не будь фашизма, Тео никогда не оказался бы в Греции, и война обошла бы стороной их дом.

Живя на земле, Киприани не голодали во время войны, в отличие от многих городских жителей, но рацион стал очень скромным в последние годы. Поэтому мечты о яствах мирного времени жили в сознании Кандиды и превратились постепенно в легкую манию.

Все произнесли короткую молитву и принялись за еду. Обед удался на славу, и говорить ни о чем не хотелось.

Шум у дверей прервал трапезу. Минуту никто не шевелился. Все подумали, что это немцы. Сердце Кандиды замерло от волнения.

В дверь вновь постучали, и раздался вдруг приглушенный возглас:

– Винченцо! Винченцо!

Винченцо встал с места и вытер губы ладонью:

– Кто это?

– Я, Паоло!

– Паоло? – муж вопрошающе взглянул на жену.

– Дезертир, – пояснил Тео. Он узнал голос.

Винченцо поднял брови. Паоло был кузеном Тео и воевал вместе с ним в Греции. Его, как и тысячи других итальянцев, которые отказались сражаться на стороне нацистов после капитуляции, объявили дезертиром. Поэтому парню пришлось скрываться в горах. Поговаривали, будто он присоединился там к партизанам.

– Не отвечай ему, – приказала Роза мужу.

– Как я могу не ответить?

Он подошел к двери и открыл ее ногой. Паоло просунул голову внутрь. Его лицо было бледным и грязным, а глаза жадно бегали из угла в угол огромной кухни. Парень прошептал, обращаясь к Винченцо:

– Пойдем. – И тут же убрал голову.

Пожав плечами, Винченцо бросил взгляд в сторону жены и вышел во двор, закрыв за собой дверь. Холодный воздух все-таки успел проникнуть в теплую кухню.

– Это не обещает ничего хорошего, – коротко произнесла Роза. А Кандида тут же вспомнила о немецких самолетах, которые она видела утром над озером. Все сидели молча и ждали Винченцо. Он вернулся, и выражение лица было озабоченным, тяжелые веки опущены.

– Чего он хочет? – спросила Роза.

– У них ранили товарища.

– У кого «у них»? Кто это «они»?

– Партизаны. – Винченцо выпятил нижнюю губу, что он делал всегда, прежде чем принять серьезное решение. – Они взорвали немецкий грузовик, и одного из их отряда подстрелили. Американца. Парень потерял много крови.

– Матерь Божья, – запричитала Роза. – Надеюсь, они не собираются оставлять у нас раненого?

– Раненый уже здесь, – спокойно ответил Винченцо. – Его положили в сарае.

Роза поднялась с места, побледнев в одну секунду.

– Винченцо, если немцы найдут партизана в сарае, то им останется только повесить всех нас. Раненого надо убрать отсюда.