Маска времени

За последние несколько недель с Кандидой произошло что-то такое, что нельзя было бы назвать просто приключением. И это нельзя было даже сравнить с волнениями по уходу за раненым американцем. Кандида без памяти влюбилась в Дэвида и теперь не могла без него жить.

После того вечера Кандида еще трижды встречалась с Дэвидом. И каждый раз эти встречи были очень коротки, но всегда завершались теплым поцелуем, что еще прибавляло нежности. Кандида не знала романтических слов, чтобы описать свои чувства в дневнике, но чувства эти овладевали ею все сильнее.

Медленно, словно во сне, прошло детство и отрочество, а затем так же медленно и вяло – юность. Нынешняя жизнь Кандиды отличалась от прежней какой-то особой яркостью и стремительностью. Никогда еще она не чувствовала себя так хорошо и не выглядела так обворожительно. Когда сегодня утром Кандида взглянула в зеркало, то с гладкой поверхности на нее посмотрели радостные черные глаза. Каждая минута ее жизни теперь была наполнена ощущением счастья. Даже отдаленные выстрелы не разрушали чувства радости и счастья, потому что это было связано с Дэвидом.

Жизнь на ферме, где некогда росло ореховое дерево, была все время связана с Джозефом, вертелась вокруг него, словно вокруг огромного валуна, что неожиданно оказался посредине быстрой реки. Тео начал медленно оправляться от побоев и через неделю уже вставал с постели и начал понемногу работать. Удары, которые он получил от эсэсовцев, казалось, только укрепили его дух, а на смену прежней подавленности и депрессии пришло неожиданное оживление. Обычно меланхоличное выражение лица Тео сменилось улыбкой, которая только слегка напоминала того веселого и жизнерадостного человека, каким был он накануне войны. Мать Кандиды демонстративно отказалась ухаживать за раненым партизаном, полностью игнорировала его. Отец же, как обычно, спокойный и добрый, обязательно хотя бы раз в день навещал раненого, и если желал от всей души скорого выздоровления Джозефа, чтобы тот быстрей оставил их дом с миром, то старался ничем не выдать своих чувств.

Никто из родных ничего не знал о встречах Кандиды с Дэвидом Годболдом. Никто не подозревал о ее тайных чувствах, потому что она никому их не доверяла, даже дневнику.

Но когда терпеть уже было невмоготу и эмоции переполняли девушку, она решилась поделиться своими переживаниями.

Поверенным оказался Джозеф, американец.

– Я видела вашего друга, – сказала ему как-то Кандида, меняя в очередной раз перевязку.

– Дэвида?

– Да. Мы встречались в заброшенном сарае на вершине холма.

– Зачем? – резко спросил американец.

Такая реакция удивила девушку. За последние дни раненый стал больше нервничать. Кандида знала: сознание беспомощности слишком мучает Джозефа.

– Не кричите так. Мы просто повидались и поговорили. Я принесла ему вина и еды.

– Вы рискуете жизнью, Кандида. Разве непонятно?

– Да, но…

– Сколько раз вы уже виделись с ним?

– Четыре или пять.

– Ваши родители знают об этом?

– Конечно нет. Они бы никогда не разрешили мне с ним встречаться. Это – тайна. Вы такой строгий, вам что, это не нравится?

– Не встречайтесь с ним больше.

– Что вы имеете в виду?

– Вы для него – только развлечение.

Кандида почувствовала, что комок подступил к горлу, а щеки вспыхнули и загорелись красным огнем.

– Вы так говорите, будто он пытается использовать меня.

– А разве не так?

– Конечно же, нет.

– Нет?

Кандида прямо посмотрела в глаза раненому:

– Что вы имеете в виду?

Джозеф протянул руку и взял девушку за запястье:

– Будьте осторожны с Дэвидом. У вас нет опыта общения с подобными мужчинами.

– А разве он похож на донжуана?

– Я не это имел в виду.

– А что тогда?

– То, что он явился из другого мира, Кандида.

– Который так далек от моего собственного? – добавила девушка, не скрывая иронии.

– Он просто использует вас, а затем бросит.

Кандида вырвала руку и молча продолжила обрабатывать рану, комок в горле душил и причинял боль. Девушка благодарила Бога за то, что так и не успела сказать Джозефу самого главного о своих чувствах к Дэвиду.

– Жаль, что я вообще вам доверилась. Вы так грубы, – неожиданно пробурчала она.

– Мне просто не хочется, чтобы вас обидели. Вот и все, – примирительно добавил Джозеф.

– Зато вам удалось меня обидеть. Вы не имеете права указывать мне, что делать. Я увижусь снова с Дэвидом, как только пожелаю.

– Кандида…

Девушка встала, подошла к выходу и с силой захлопнула за собой тяжелую дверь.

– Мне удалось найти партизан, – начал Дэвид, когда они вновь встретились на холме. – Я разговаривал с Антонио, по кличке Русский.

– Кто это?

– Командир отряда. Он сражался еще в Испании, на стороне республиканцев, добровольцем. Антонио – закоренелый коммунист. Вот почему они его так называют. – Сейчас они лежали на соломе, и Дэвид разламывал краюху хлеба, что принесла с собой Кандида, на части. – Антонио – настоящий солдат, герой.

– Он хочет, чтобы ты присоединился к ним? – спросила Кандида, пытаясь скрыть страх.

– Мне дадут знать об этом позднее. Прекрасная новость – я снова окажусь в деле.

Кандида сделала вид, что эта новость также приятна и ей.

– Я рада за тебя, Дэвид.