Маскарад

— Отбрось подозрения, Кристоф, — рассмеялся гангрел. — Мы с ним, с Лютером, почти ровесники. Некогда, во времена падения империи Каролуса Властителя, мы вместе громили нейстрийских тореадоров. Тогда-то он и окончательно свихнулся на религии, и церковь эту углядел. В ней адрандцы сожгли несколько десятков женщин и детей, прятавшийся при штурме города.

— Славный экскурс в историю, — бросил Вильгельм. — Так куда нам идти?

Я кивнул им и зашагал следом за Квентином. Он привел нас в еще больший зал, соседствовавший с тем, где мы перебили гулей. В центре его на чем-то вроде алтаря или большого саркофага лежал тощий человек в черной рясе, лицо его было костистым и чертами, напоминающими ястребиные.

— Привет, Лютер! — бросил Квентин. — Все еще раздумываешь над тем, как бы покончить с собой.

— И ты здравствуй, Квентин, — ответил ласомбра, даже не делая попыток подняться с алтаря. — Ты с друзьями пришел по мою душу. Орси прислал. — Он не спрашивал.

— Что-то вроде, — кивнул тот. — Хотя я больше своей волей. Вообще-то, я собираюсь представить небольшой счет капелле тремере. Меня прихватил их краловский лорд, хотел гаргулью сделать.

— Хорошо, — протянул Черный Лютер, — что ты пришел сегодня. Помнишь, за тобой должок, как раз со времен обороны Хоффа от адрандских тореадоров. Пришло время заплатить его, Квентин. Убей меня. От твоей руки я приму смерть с радостью.

Квентин даже не обернулся на нас, он подошел к так и не шевельнувшемуся с нашего появления Черному Лютеру, взялся за недлинный рычаг и резко рванул его вниз. Раздался жутковатый скрип и крыша особняка начала медленно расходиться в стороны. Квентин поспешил отойти от алтаря подальше, палящие лучи коснулись Черного Лютера, принявшего боль без единого звука.

Это только в легендах и суевериях вампиры при первом же попадании лучей дневного светила рассыпаются в прах — даже ласомбра, особенно чувствительные в этом отношении, получают лишь более серьезные ожоги. Однако длительное пребывание на солнце убивает нас, причем долго и весьма болезненно. Какой же силой воли надо обладать или до какой степени отчаяться, чтобы добровольно обречь себя на ТАКУЮ смерть.

Я вышли из зала, заполняемого солнечным светом из расходящейся крыши, но в соседнем коридоре нас ждали. Граф Орси собственной персоной и при нем с десяток рыцарей Матери Милосердия и два десятка арбалетчиков.

— Вы сделали за меня все работу, господа, — улыбнулся Орси, — хотя я лично рассчитывал только на то, что вы расчистите путь для моих людей. Но все равно, благодарю вас. Я теперь прошу следовать за мной!

— Куда именно? — поинтересовался я, беря меч на изготовку.

— Сопротивление бесполезно, — бросил главный розенкрейцер, единственный из всех полноправный брат, остальные были полубратьями и ландскнехтами. — Мы здесь, чтобы препроводить в нашу обитель.

— Орси, — прошипел я, выпуская Дикие когти, — мы тут все поляжем, но тебя, обещаю, я отправлю к Патриархам!

Я сорвался с места в молниеносный прыжок, Вильгельм и Квентин не отстали ни на йоту. По знаку одного из полубратьев арбалетчики вскинули оружие, но прежде чем они спустили скобы, мы врезались словно в какой-то совершенно невидимый щит, и тут же болты отшвырнули нас обратно. Я плюхнулся на пол — один болт застрял у меня в бедре, еще два — в груди и один — в животе. Человеку этого хватило бы с лихвой, но так просто с жизнью — или что там у нас вместо нее — не расстаемся.

Глава 7

В себя привело ощущение того, что наступила ночь и почти полное отсутствие крови. Если я не напьюсь в ближайшие несколько часов, то зверь возьмет надо мной верх, а после я и вовсе впаду в торпор. Я поднялся с холодного пола нашей темницы, куда, как я смутно помню, притащили нас розенкрейцеры, огляделся. Стандартный каменный мешок, рассчитанный на двоих человек, вот только нас тут сидело трое и Квентин вполне может сойти за двух, так что было довольно тесно.

— Жив, Кристоф? — спросил Вильгельм, судя по его виду он также страдал от недостатка крови. — Основательно нас приложили.

— Тремер, — буркнул сидящий у небольшого оконца Квентин. — Я их магию за милю чую. Орси в союзе с ними, зубами клянусь.

— Крови наскребем? — поинтересовался я. — У меня полувыпущены Дикие когти, — пояснил я, — совсем немного надо — и мы свободны.

— Очень немного есть, — сказал Вильгельм, подходя, — иначе я вовсе в торпор свалюсь.

— Я тоже могу парой капель поделиться. — Квентин закатал рукав плотной куртки, которую не сорвали с него вместе с доспехами.

Я приложился поочередно к запястьям своих спутников и друзей — а кто же еще поделиться своей едва ли не последней кровью, как не настоящие друзья — и выпустил Дикие когти до конца. Крови хватило лишь на один короткий взмах, но его вполне хватило — прутья решетки со звоном разлетелись в стороны. На звук в помещение ворвались двое стражей из числа ландскнехтов. Зря они так поторопились!