Маскарад

На поиски донесения береговой охраны Реми отвела себе час. Достав из сумочки блестящий новенький ключ от офиса – накануне она заказала в мастерской дубликаты ключей, «позаимствованных» у отца, – Реми легко проникла в помещение. Ей нужно вон в тот кабинет, где хранятся папки с документами. И тут она услышала голоса. Сначала ей показалось, что она ослышалась. Не может быть! Зачем кому-то торчать на работе в субботу, да еще в праздник? Наверное, сюда просто долетают отголоски криков с Кэнал-стрит или отзвуки оркестра. Хотя… сомнительно, чтобы они долетали до пятнадцатого этажа. Нет, голоса явно раздавались из крыла, которое занимало начальство.

Реми метнулась к выходу, но тут до нее донесся голос Гейба. Она замерла, не веря своим ушам. Нет-нет… тут что-то не то. Отец с Гейбом ушли в клуб! Они вовсе не собирались… Но додумать до конца эту мысль Реми не успела: в собеседнике Гейба она узнала… Коула! Сгорая от любопытства, девушка на цыпочках прошла по холлу и прижалась к стене, стараясь подобраться как можно ближе к кабинету, откуда раздавались голоса Гейба и Коула. Внезапно в разговор вступил кто-то третий. Мягкие, бархатистые интонации… Сразу представляешь себе вальяжного, обходительного господина. Постой-ка… да это же Марк Жардин! Как?! И дядя Марк здесь?

Дверь в комнату была приоткрыта. Подобравшись поближе, Реми увидела кусок бледно-голубых обоев и мгновенно представила себе все остальное. Окон в комнате не было, а холодную голубизну стен немного оживляла картина, написанная в импрессионистской манере. На картине была изображена набережная Нового Орлеана, на заднем плане виднелись шпили собора святого Луки. Посреди комнаты стояли длинный стол из ореха и восемь стульев, сиденья которых были обтянуты тканью, подобранной в тон обоям. Реми знала эту комнату: там всегда проходил совет директоров.

Ага, значит, Гейб внял ее совету и решил выяснить у самого Коула, о чем тот договорился со страховой компанией.

Но почему ей ничего не сказали о предстоящей встрече? Ведь это была ее идея! Впрочем, мотивы родных вполне понятны: они не хотят ее волновать. Черт побери! Этак они за нее скоро и дышать начнут! Безобразие! Шагу ей ступить не дают!

– Почему вы так боитесь страховой компании, Фрезер? – спросил Коул.

Вот это да! И ее отец здесь?!

Услышав голос Коула, Реми невольно сделала еще несколько шагов по направлению к двери.

– Как почему? На карту поставлена репутация компании, – сердито воскликнул отец.

– В таком случае почему вы не требуете, чтобы я ее защищал, а уговариваете меня принять условия наших противников? – возмутился Коул, и Реми почувствовала, что атмосфера в комнате накалена.

Марк Жардин поспешил вмешаться в разговор, стараясь хоть немного сгладить острые углы:

– Мне кажется, Бьюкенен, вы не совсем понимаете, как опасна для нас огласка.

– Для кого? Может, лично для вас, Марк? – язвительно усмехнулся Коул. – Вы боитесь, что на грядущих выборах ваши политические соратники не выдвинут вас на пост губернатора? Успокойтесь. Я думаю, все будет о'кей. Для луизианских политиков коррупция и мошенничество в порядке вещей. Вы этим никого тут не удивите.

– Не скрою, я действительно опасаюсь за свою карьеру, – напряженно произнес Марк Жардин. – Но дело не только во мне. Я, как и все прочие, забочусь о компании. Нам незачем предавать эту историю гласности. Лучше уладить все тихо, по-хорошему.

– Нет! «Кресент Лайн» не даст им ни цента. Если желаете, заплатите из своего кармана. Тем более что вы много лет подряд распоряжались фондами «Кресент Лайн» как своими собственными. – Коул помолчал и саркастически добавил: – Хотя, если вы сейчас раскошелитесь, у вас не останется денег на предвыборную кампанию, не так ли?

– Это к делу не относится, Бьюкенен, – перебил Коула Гейб. – Давай говорить о «Кресент Лайн».

– Я о ней и говорю. Никакие угрозы нам не страшны. Мы потеряли корабль, груженный нефтью, за которую было заплачено авансом. Нам возместили убытки. Все вполне легально. И мы с вами прекрасно знаем, что ни анонимный звонок, ни разговоры о пластиковой бомбе не могут служить неопровержимым доказательством преступления. Я не собираюсь подрывать финансовую стабильность компании только потому, что совет директоров боится шума в газетах. Вот, полюбуйтесь на наш балансовый отчет. Мы не можем даже частично выплатить сумму, которую требует страховая фирма. Это сведет на нет все наши усилия продвинуться вперед, и мы еще лет пять, если не больше, будем топтаться на месте.