Маскарад

— Из яблок, — бойко ответила нянюшка. — В основном из яблок.

Под рукой у нее пара пролившихся из стопок капель проели наконец железный поднос и упали на пол. Ковер начал дымиться.

Аудитория гудела, полнясь звуками, — то оперные завсегдатаи усаживались на свои места, а госпожа Крючкорукс пыталась найти башмаки.

— Право, тебе лучше было их вовсе не снимать, мама!

— Мои ноги играют со мной в прятки.

— Ты захватила свое вязанье?

— По-моему, я оставила его в дамской комнате.

— О, мама!

Генри Крючкорукс заложил страницу, на которой остановился, возвел глаза к небу и заморгал. Прямо над ним — очень высоко — сверкал световой круг.

Мать проследила за направлением его взгляда.

— А это что за штуковина?

— Это люстра, мама.

— Довольно большая. А на чем она держится?

— Наверняка на специальных канатах и других креплениях.

— Как по мне, вид у нее опасный.

— Я уверен, она абсолютно безопасна, мама.

— А что ты знаешь о люстрах?

— Я просто думаю, что люди не посещали бы Оперу, будь у них хоть тень опасения, что на голову им свалится люстра, — резонно ответил Генри и попытался продолжить чтение.

«Мистер Ха, он же Мастер Маски. Из-за Мистера Ха (тен.), загадочной личности благородного происхождения, в городе поднимается скандал: прикидываясь мужьями высокородных дам, он добивается их любви. Однако Лаура (сопр.), невеста Каприччио (бар.), не уступает его домогательствам…»

Генри заложил страницу закладкой, достал из кармана книжку поменьше и нашел в ней слово «домогательства». Сейчас он пребывал на территории, на которой чувствовал себя не вполне уверенно; за каждым углом поджидало что-то непонятное, способное смутить и повергнуть в замешательство, и он не собирался дать себя поймать на каком-то слове. Генри жил в постоянном ужасе того, что А Вдруг Потом Начнут Задавать Вопросы.

«…И с помощью своего слуги Вострокрыла (тен.) он изобретает увертку…»

Словарик опять был извлечен из кармана.

«…С кульминацией во время…»

И опять.

«…Сцены на знаменитом Балу Масок во дворце герцога. Но Мистер Ха не стал сводить счеты со своим старым оппонентом графом де…»

«Оппонент»… Вздохнув, Генри опять потянулся к карману.

Через пять минут поднятие занавеса…

Зальцелла давал смотр войскам. Они состояли из работников сцены, маляров и всех служащих, которых на сегодняшний вечер можно было освободить от основной работы. В конце строя по стойке «смирно» стояли примерно пятьдесят процентов Уолтера Плюма.

— Итак, теперь вы знаете, где кому нужно находиться, — произнес Зальцелла. — И если вы что-нибудь заметите, хоть что-то подозрительное, то незамедлительно дадите мне знать. Все понятно?

— Господин Зальцелла!

— Да, Уолтер?

— Оперу прерывать нельзя господин Зальцелла!

Зальцелла покачал головой.

— Я уверен, в таких обстоятельствах зрители поймут…

— Шоу должно продолжаться господин Зальцелла!

— Уолтер, ты сделаешь то, что тебе сказано!

Кто-то еще поднял руку.

— Однако он верно говорит, господин Зальцелла…

Зальцелла закатил глаза.

— Надо изловить Призрака, — объявил он. — Если удастся сделать это без лишнего шума, будет хорошо. Разумеется, я не хочу останавливать шоу. — Он заметил, как все сразу расслабились.

По сцене прокатился глубокий аккорд.

— А это что еще такое?

Зальцелла прошагал за сцену и столкнулся нос к носу с Андре. Вид у того был возбужденный.

— Что происходит?

— Мы починили его, господин Зальцелла! Только… видите ли, он не хочет теперь уступать мне место…

Библиотекарь кивнул главному режиссеру. Зальцелла знал о некоторых привычках орангутана. К примеру, если библиотекарь хотел где-то сидеть, то именно там он и сидел. Однако следовало признать, органистом он был первоклассным. Его послеобеденные концерты в Главном зале Незримого Университета пользовались колоссальной популярностью — в особенности потому, что орган Незримого Университета выдавал все до единого звуковые эффекты, даже те, которые изобретательскому гению Чертова Тупицы Джонсона и в самом бредовом сне не снились. К примеру, раньше никто не верил, что романтическую «Прелюдию Же», созданную великим Дойновым, можно переложить для исполнения на раздавленных кроликах и подушечках с сюрпризом. Библиотекарь с легкостью доказал обратное.

— Орган звучит в увертюрах, — добавил Андре, — и еще в сцене во время бала…

— По крайней мере, пусть наденет галстук-бабочку, — процедил Зальцелла.

— Его не будет видно, господин Зальцелла, а кроме того, у него не так уж много шеи…

— Зато у нас есть принципы, Андре.

— Да, господин Зальцелла.

— И поскольку на сегодняшний вечер ты свободен от выполнения своих прямых обязанностей, ты наверняка не откажешься помочь нам в поимке Призрака.

— Конечно, господин Зальцелла.

— В таком случае разыщи ему бабочку и немедленно ко мне.

Немного спустя библиотекарь открыл свой экземпляр партитуры и аккуратно водрузил его на подставку.