Маскарад

— Наверное, — задумчиво проговорила она, — если бы я тебя спросила, откуда тут такие деньжищи, ты бы ответил, что это все дело рук Призрака, верно? Так же как и розы?

— Да госпожа Ягг!

Она бросила на него встревоженный взгляд.

— Ты ведь можешь здесь спокойно посидеть? — спросила нянюшка. — Просто посидеть, ничего не делая. Мне надо кое с кем посоветоваться.

— А где моя мама госпожа Ягг?

— Она сладко спит, Уолтер.

Ответ, по-видимому, удовлетворил его.

— Ты посидишь спокойно в своей… ну, в той комнате?

— Да госпожа Ягг!

— Хороший мальчик.

Она опять посмотрела на мешки. От денег одни проблемы.

Агнесса прислонилась к стене.

Андре, приподнявшись на локтях, стянул с лица занавеску.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я… В каком это смысле, что я здесь делаю? Это ведь ты сюда прокрался!

— А ты пряталась за занавесками! — Андре поднялся на ноги и принялся рыться в поисках спичек. — В следующий раз, когда будешь задувать лампу, помни: некоторое время она еще остается теплой.

— Мы здесь по важному делу… Лампа засветилась. Андре повернулся.

— Мы? — переспросил он.

Агнесса кивнула и посмотрела на матушку. Ведьма не шевелилась, и чтобы выделить ее среди предметов и теней, требовалось приложить усилия.

Андре поднял лампу и шагнул вперед.

Тени сместились.

— Ну? — произнес он.

Агнесса пересекла комнату и помахала рукой в воздухе. Вот кресло, вот ваза, а больше… больше ничего и никого.

— Но она же была здесь!

— Кто? Еще один Призрак? — саркастически заметил Андре.

Агнесса отпрянула.

Что-то было не так. Свет лампы освещал лицо юноши снизу. И тени падали неправильно, как будто специально выбирая неудачные места. От этого зубы казались длиннее. До Агнессы начало доходить, что она при очень подозрительных обстоятельствах находится наедине с человеком, чье лицо выглядит гораздо более неприятно, чем раньше.

— Предлагаю тебе, — сказал Андре, — сейчас же вернуться на сцену. Это самое лучшее, что ты можешь сделать. И не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются. Ты и так уже достаточно натворила.

Страх не покинул Агнессу. Достигнув определенного рубежа, он предпочел трансформироваться в гнев.

— Уйти просто так? Ни за что на свете! Из того, что я знаю, следует, что ты вполне можешь быть Призраком!

— В самом деле? А кое-кто уверял меня, что Призрак — это Уолтер Плюм, — ухмыльнулся Андре. — И с кем еще ты успела поделиться своими соображениями? Так вот тебе новое известие: говорят, Уолтер Плюм мертв…

— Ошибаешься, он жив!

Агнесса выпалила это не подумав, она просто хотела немножко сбить с него спесь. И ей это удалось. Однако выражение, появившееся на лице Андре, нисколечко не обрадовало ее.

Скрипнула половица.

Оба повернулись на звук.

Рядом с книжным шкафом в углу стояла вешалка, на которой висели несколько пальто и плащей. И конечно, только из-за странного смешения теней и только под каким-то необычным углом зрения могло показаться, что там прячется некая женщина…

— Чертов пол, — выругалась матушка, проявляясь из пальто.

Как позже рассказывала Агнесса: не то чтобы матушка была невидима. Она всего-навсего стала частью обстановки, а потом опять выступила на передний план. И она никуда не уходила из комнаты, просто некоторое время ее в комнате не было. Таким же умением владеют все хорошо вышколенные слуги — они все время рядом, но вы их не видите.

— Но… Откуда?.. — недоуменно покачал головой Андре. — Я же осмотрел всю комнату!

— Видеть значит верить, — спокойно ответила матушка. — Разумеется, есть и обратная сторона медали, а именно: верить значит видеть. Последнее время тут слишком многому верили. Но я знаю, что ты не Призрак… И что же ты шныряешь по комнатам, в которых тебе нечего делать?

— Я, кстати, могу задать такой же воп…

— Мне? Я ведьма, и довольно хорошая.

— Она, э-э, из Ланкра. Оттуда же, откуда я, — промямлила Агнесса, стараясь смотреть себе под ноги.

— О? Не та ли, которая написала книгу? — усмехнулся Андре. — Люди много говорят про…

— Нет! Я гораздо хуже, понятно?

— Это правда, — промямлила Агнесса.

Андре, словно взвешивая свои шансы, посмотрел на матушку долгим взглядом. Судя по его следующей фразе, он решил, что шансы эти достаточно высоки, прямо-таки подпрыгивают до потолка.

— Я… шатаюсь по темным закоулкам, чтобы нарваться на неприятности.

— В самом деле? Есть одно очень точное определение для таких людей, — парировала матушка.

— Именно, — ответил Андре. — Полицейский, он же шпик.

Нянюшка Ягг, задумчиво скребя подбородок, выбралась из подвалов. Музыканты и певцы, все еще не вполне уверенные, что будет дальше, ошивались поблизости. У Призрака хватило совести быть пойманным и убитым во время антракта. Теоретически это значило, что нет никаких причин отменять третий акт, который наверняка начнется, как только герр Трубельмахер обойдет ближайшие трактиры и приволочет всех оркестрантов обратно. Шоу должно продолжаться.