Читаем Маскарад полностью

И где плоды моих усилий?

И где та власть, с которою порой

Казнил толпу я словом, остротой?..

– Две женщины ее убили!

Одна из них… О, я ее люблю,

Люблю – и так неистово обманут…

Нет, людям я ее не уступлю…

И нас судить они не станут…

Я сам свершу свой страшный суд…

Я казнь ей отыщу – моя ж пусть будет тут.

(Показывает на сердце)

Она умрет, жить вместе с нею доле

Я не могу… Жить розно?

(Как бы испугавшись себя)

Решено:

Она умрет – я прежней твердой воле

Не изменю! Ей, видно, суждено

Во цвете лет погибнуть, быть любимой

Таким, как я, злодеем, и любить

Другого… это ясно?.. как же можно жить

Ей после этого?.. ты, бог незримой,

Но бог всевидящий – возьми ее, возьми

Как свой залог тебе ее вручаю –

Прости ее, благослови –

Но я не бог и не прощаю?..

(Слышны звуки музыки)

(Ходит по комнате, вдруг останавливается)

Тому назад лет десять я вступал

Еще на поприще разврата;

Раз, в ночь одну, я всё до капли проиграл, –

Тогда я знал уж цену злата,

Но цену жизни я не знал;

Я был в отчаяньи – ушел и яду

Купил – и возвратился вновь

К игорному столу – в груди кипела кровь.

В одной руке держал я лимонаду

Стакан – в другой четверку пик:

Последний рубль в кармане дожидался

С заветным порошком – риск, право, был велик;

Но счастье вынесло – и в час я отыгрался! –

– С тех пор хранил я этот порошок,

Среди волнений жизни трудной,

Как талисман таинственный и чудный,

Хранил на черный день, и день тот недалек.

(Уходит быстро)

Выход третий

Хозяйка, Нина, несколько дам и кавалеров

(Во время последних строк входят)

Хозяйка

Не худо бы немного отдохнуть.

Дама, другой

Так жарко здесь, что я растаю.

Петров

Настасья Павловна споет нам что-нибудь.

Нина

Романсов новых, право, я не знаю,

А старые наскучили самой.

Дама

Ах, в самом деле, спой же, Нина, спой.

Хозяйка

Ты так мила, что, верно, не заставишь

Себя просить напрасно целый час.

Нина, садясь за пиано

Но слушать со вниманьем мой приказ,

Хоть этим наказаньем вас,

Авось исправишь!

(Поет)

«Когда печаль слезой невольной

Промчится по глазам твоим,

Мне видеть и понять не больно,

Что ты несчастлива с другим.

*

Незримый червь незримо гложет

Жизнь беззащитную твою,

И что ж? я рад, – что он не может

Тебя любить, как я люблю.

*

Но если счастие случайно

Блеснет в лучах твоих очей,

Тогда я мучусь горько, тайно,

И целый ад в груди моей.

Выход четвертый

Прежние и Арбенин

(В конце 3-го куплета муж входит и облокачивается на фортепиано. Она, увидев, останавливается)

Арбенин

Что ж, продолжайте. –

Нина

Я конец совсем

Забыла.

Арбенин

Если вам угодно,

То я напомню.

Нина(в смущении)

Нет, зачем?

(В сторону, хозяйке)

Мне нездоровится.

(Встает)

Гость, другому

Во всякой песне модной

Всегда слова такие есть,

Которых женщина не может произнесть.

2-й гость

К тому же слишком прям и наш язык природной

И к женским прихотям доселе не привык.

3-й гость

Вы правы; как дикарь, свободе лишь послушный,

Не гнется гордый наш язык,

Зато уж мы как гнемся добродушно.

(Подают мороженое. Гости расходятся к другому концу залы и по одному уходят в другие комнаты, так что наконец Арбенин и Нина остаются вдвоем.

Неизвестный показывается в глубине театра.)

Нина(хозяйке)

Там жарко, отдохнуть я сяду в стороне!

(Мужу)

Мой ангел, принеси мороженого мне. –

(Арбенин вздрагивает и идет за мороженым; возвращается и всыпает яд.)

Арбенин(в сторону)

Смерть, помоги.

Нина(ему)

Мне что-то грустно, скучно;

Конечно, ждет меня беда.

Арбенин(в сторону)

Предчувствиям я верю иногда.

(Подавая)

Возьми, от скуки вот лекарство.

Нина

Да, это прохладит.

Арбенин

О, как не прохладить?

Нина

Здесь ныне скучно.

Арбенин

Как же быть?

Чтоб не скучать с людьми – то надо приучить

Себя смотреть на глупость и коварство!

Вот все, на чем вертится свет!

Нина

Ты прав! ужасно?..

Арбенин

Да, ужасно!

Нина

Душ непорочных нету…

Арбенин

Нет.

Я думал, что нашел одну, и то напрасно. –

Нина

Что говоришь ты?

Арбенин

Я сказал,

Что в свете лишь одну такую отыскал я.

…Тебя.

Нина

Ты бледен.

Арбенин

Много танцовал.

Нина

Опомнись, mon ami! ты с места не вставал.

Арбенин

Так верно, потому, что мало танцовал я!

Нина, отдает пустое блюдечко

Возьми, поставь на стол.

Арбенин, берет

Всё, всё!

Ни капли не оставить мне! жестоко!

(В размышлении)

Шаг сделан роковой, назад идти далеко,

Но пусть никто не гибнет за нее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы