Маскарад любовных утех

– Вы слишком добрый человек! А у меня нет сомнений, что Кутька Юлю убила. И ей это с рук сошло, несчастным случаем происшествие объявили. Безнаказанность провоцирует новое преступление, поэтому погибла Клава. Девчонка к мачехе отца ревновала. Пока Клава у нее в няньках ходила, у них полное взаимопонимание было, а когда у Клавдии на пальце кольцо с брюликом оказалось… Ну-ка, расскажите Евлампии, что девка у нас устроила.

Ирина Леонидовна отвела взгляд в сторону и забормотала:

– Ну… это давно было… память у меня не молодая…

Глава 20

Марфуша весьма невоспитанно ткнула в хозяйку пальцем.

– Во! Видели? Ну и характер! Умрет, а не скажет про других плохо. Ладно, слушайте, я поведаю. Кутя сюда прибежала, схватила со стола сахарницу и – швырк ее на пол. Я обозлилась: «Эй, ты что делаешь? Не у себя дома, в гостях посуду не колошматят! Фарфор денег стоит не маленьких, ты антиквариат раскокошила! Кто платить за урон будет? И убери сейчас же осколки, подметать за тобой никто не обязан!» А Ирина Леонидовна закудахтала: «Кутенька, что стряслось? Расскажи скорей, я тебе помогу!» Хулиганка давай орать: «Папа на Клавке жениться собрался! Отдал ей кольцо с желтым бриллиантом! А ведь обещал его мне на двадцать один год подарить, из сейфа вынимал, показывал! Так нет, чужой бабе отдал! Я ее убью! Я ее на кусочки разрежу!»

Марфа повернулась к Горской.

– Разве не так?

Та замялась.

– Ну…

– Хоть раз в жизни затопчите свое нежелание осуждать других! – потребовала горничная.

– Да, произошел скандальчик, – замямлила Горская. – Девочка пережила стресс, поняла, что скоро обзаведется мачехой. Не всякий подросток спокойно воспримет такое известие. Я Кутю успокоила, на следующий день она мне пирог принесла. Сама испекла!

– Ага, с черникой! – Марфа фыркнула. – Вот прямо ненавижу вас!

– За что? – удивилась Горская.

Домработница скривилась.

– Кутька приперла кособокую клеклую дрянь. Я стояла вон там, у плиты. Девчонка сказала: «Марфа, я хочу угостить Ирину Леонидовну пирогом. Очень хороший получился, ее любимый, с черникой. Могу и тебе кусок отрезать». Я на блюдо глянула – фу, тошниловка! Начинка наполовину вытекла, тесто с одного бока подгорело, с другого не пропеклось, пахнет «вкусняшка» кислятиной, неумеха дрожжей переложила. Кулинарный «шедевр» следовало в помойку швырнуть, а не людям нести. И тут Ирина Леонидовна в столовой появилась. Кутя к ней со своим подарочком поспешила. Моя барыня давай восхищаться: «Ай, какой чудесный! Ох, обожаю пироги с черникой! Ух, красота! Эх, сейчас весь съем! Ставь, Марфа, скорей чай, попробовать выпечку мечтаю!» Тьфу, прямо… И ведь на самом деле стала мерзость якобы с аппетитом уплетать, восторг изобразила, слопала почти весь кошмар. Хорошо, меня не заставила, объяснила девчонке: «Жаль, у Марфуши от ягод с желудком беда. Ну ничего, мне больше достанется!»

Горская нахмурилась.

– А как, по-твоему, мне поступить следовало? Выкинуть пирог? Ребенок принес подарок, приготовленный собственноручно, Куте стало стыдно за устроенную накануне истерику. Да, ее пирог оказался невкусным, но я его съела. Неужели ты не понимаешь? Не могла я обидеть Кутю!

Домработница не успокаивалась:

– Угостились бы кусочком малюсеньким, и хватит. А вы целый спектакль устроили. В такой восторг пришли, что потом она вам свои черничные ужасы раз в неделю таскать принялась.

Я насторожилась.

– Дочь Кутузова постоянно угощала Ирину Леонидовну пирогами?

Марфа рассмеялась.

– Ну да. Поверила моей барыне, и у нас в холле несколько раз по субботам очередное черничное безумие появлялось. Лучше пироги не становились – у Кути обе руки левые. Хорошо хоть, что больше девчонка в столовую их не приносила, Ирине Леонидовне не приходилось дерьмом давиться, потому что через пару-тройку недель кулинарный пыл у мерзавки утих. Да, еще она в них вкладывала самодельные открыточки: «Кушайте свой любимый пирожок с черникой, сама пекла. Кутя». Подлизывалась шалава! Небось задумала Клаву жизни лишить и хотела, чтобы соседка про ее истерику забыла. Короче, всех убила Кутя: мать свою и Клаву из окошка вытолкнула, а тех несчастных на празднике отравила. И это она нам вчера пирог прислала.

Горская сжала ладонями голову.

– Теоретически – подчеркиваю, теоретически! – это возможно. Но нет, не верю. Не верю! Людей на юбилее «Крота» отравила Фролова. Ее посадили.

– Отравленные пирожные к столу Кутя принесла, – отстаивала свою версию горничная, – люди это видели. Руку она нарочно поранила, чтобы самой уйти и отца увести. Решила, что Клавдия съест десерт, и ку-ку! Сериалов насмотрелась детективных, там часто сюжет мелькает: некто впрыскивает яд в продукты в магазине, потом куча людей, их купивших, в гроб укладывается, а полиция не понимает, что только одного убить хотели, остальные для отвода глаз погибли.

– Нелогично получается, – остановила я раскипятившуюся Марфу. – Когда Кутя поранила руку, в клинику поехал не только Андрей Николаевич, вместе с ними и Клавдия была.

Марфа вскочила и начала бегать по столовой.