Маскарад любовных утех

Младшее поколение «кротовцев» бросилось на зов. Среди разновозрастных ребят была и Кутя, дочь Андрея Николаевича сервировала стол, за которым сидела вместе с папой. Сначала она принесла чашки, десертные тарелки, ложки, затем приволокла блюдо с эклерами.

– Какие пирожные! – восхитилась Лариса. – Похоже, с клубничным кремом, глазурь сверху розовая.

– Клубника… – расстроилась Клава. – У меня на нее жуткая аллергия!

– А у меня нет! – воскликнул разошедшийся Арсений. – Поэтому я один могу съесть все!

– Эй, эй, – попыталась остановить мужа Рита, – забыл, что у тебя диабет? Не трогай сладкое.

– Да пошла ты! – взвился олигарх. – Отвянь, надоела. Диабет у меня не инсулиновый, если раз в пять лет вкусняшку сожру, не помру.

– Стоит тебе выпить, дураком делаешься, – язвительно заметила жена.

– Хочешь поговорить об этом тут? При всех? – прошипел Никитин. – Начинай. А я расскажу о твоих хобби.

– Ой, ладно, не сердись, – заюлила Рита. – Ты прав, от одной заварной трубочки беды не будет. Просто я эти пирожные обожаю, хотела и твою, и свою порцию съесть, хи-хи…

Арсений сложил комбинацию из трех пальцев.

– А вот фиг тебе!

– Папа, налей мне воды, – попросила Кутя. Подняла пустой фужер и – взвизгнула.

То ли девочка слишком сильно стиснула пальцы, то ли бокал имел дефект, но тонкое стекло хрустнуло, осколки впились Куте в ладонь, кровь начала капать на скатерть.

– Мамочка! – испугалась Рита. – Помогите!

Андрей Николаевич живо снял пиджак и набросил его на руку дочки со словами:

– Тише, не надо портить праздник. Мы пойдем домой, у Кути просто порез.

– Эклерчиков с собой возьмите, – предложила Лариса. – Обработаете рану, девочка потом с пирожным чаю выпьет.

– Не хочу, тошнит, – прошептала сильно побледневшая Кутя.

Кутузовы вместе с Клавой ушли.

Андрей Николаевич и гувернантка повезли Кутю к врачу. Хирург вытащил из ладони девочки осколки стекла и сказал, что травма хоть и болезненная, но совершенно не опасная для здоровья. Отец, Клавдия и Кутя вернулись в поселок, у ворот их встретила машина милиции. День рождения «Крота» завершился трагедией – все, кто сидел за одним столом с Кутузовыми, умерли во время чаепития. Семья Варфоломеевых, Арсений и Рита Никитины, Лариса Прокофьева ушли из жизни почти одновременно.

Понятное дело, что первыми следователь начал опрашивать Кутузовых и Клавдию. А назавтра по поселку змеей пополз слух: соседей по столу отравила Кутя. На сей раз Марина Бородулина сама, забыв о своей привычке действовать исподтишка, запустила его. Войдя в полдень в местный магазин, она громко спросила находившихся там «кротовцев»:

– Знаете, почему девчонка Кутузова, ее отец и гувернантка живы остались? Кутя разбила фужер, порезала руку, взрослым пришлось везти раненую в клинику. Интересно, правда?

Этого хватило, чтобы языки заработали со скоростью кофемолок.

При опросе гостей праздника кто-то вспомнил, что видел Кутю, которая несла эклеры на стол. Мол, пирожные на ее блюде отличались от тех, что подали остальным, – они единственные были покрыты розовой глазурью. Кухарка Никитиных сообщила дознавателям про скандалы, в последнее время гремевшие между супругами, а шофер олигарха сказал, что хозяин заподозрил жену в измене и собрался нанять частного детектива.

– Босс думал, что у Риты роман с Кутузовым, – поделился информацией водитель. – Она постоянно звонила Андрею Николаевичу, причем соединялась с ним, когда Арсений Олегович дома отсутствовал. А если хозяин в командировку улетал, огородами к Кутузову бежала. По улице не шла, через лес топала, не хотела перед соседями светиться, а прислугу за людей не считала. Но у нас тоже глаза и уши есть.

– Давно это началось? – заинтересовался следователь.

– Ну… полгода или чуть больше, – уточнил шофер. – Вы еще горничную ее расспросите.

Дознаватель воспользовался советом.

– Раз все умерли, я скажу правду, – заявила женщина. – Как только Арсений Олегович в аэропорт, Рита из дома вон. Часов в девять-десять вечера уходила, под утро назад. К Кутузову она бегала.

– Откуда вы знаете? Видели, как хозяйка в чужой дом входит? – насел на нее следователь.

– Нет, – честно ответила свидетельница и пояснила: – По запаху поняла. У Кутузова одеколон тяжелый, пахнет кожей, табаком, еще не пойми чем таким, что в носу надолго остается. Никто из других знакомых хозяев таким не пользуется, а если Кутузов к нам в гости приходил, я его пальто всегда отдельно вешала, иначе остальные вещи пропахли бы. Едучий аромат цепляется намертво. Всякий раз, когда Маргарита Львовна возвращалась, от нее парфюмерией Кутузова разило. И машиной она не пользовалась, за ворота не выезжала, пешком из дома убегала. Что я могла подумать?

Жители «Крота», не пойми откуда узнавшие подробности беседы прислуги с милицией, стали перешептываться. Через пару дней неведомыми дорогами пришло новое шокирующее известие: в эклерах с клубничным кремом содержался яд.

Марина Бородулина бегала по домам и причитала: