Маскарад на семь персон

– Мальчик мой, а тебе не приходило в голову, что ее слова – не единственная версия? И уж точно – не самая правдивая. Нет-нет, – она покачала головой, – я не говорю, что Ариша сказала тебе неправду. Правду. Но… не всю. Пока девочка училась в художественной школе, ей ни в чем отказа не было – талант подрастает, как можно не помочь. Потом девочка художественную школу бросила, в певицы ей захотелось. В музыкальную школу поступать оказалось уже поздновато, пригласили преподавателя по вокалу. Хорошего преподавателя, хотя и недешево обошлось. Два года ее к поступлению в консерваторию готовили. А потом созвали семейный совет – с привлечением соответствующих специалистов, единогласно заявивших: голос, безусловно, наличествует, и даже громкий, но… к вокалу все это имеет примерно такое же отношение, как маляр к живописи. Об этом тебе Ариша рассказать, видимо, забыла… Ты умный мальчик, Карен. Неужели ты думаешь, что наша семья так глупа, чтобы расходовать силы на превращение ежевики в виноград? Разве просто так столько людей тратили на тебя свое время и силы?

– А мои силы? – взмолился Карен. – Они разве бесконечны? Кручусь, как белка в колесе, и никого это не волнует – беги, пока сердце не лопнет, так что ли?

– Понимаю, – бабушка глядела на внука очень внимательно. – Но и ты пойми. Ты не белка в колесе – ты бегун на дистанции. И сколько бы сил спортсмен ни выкладывал, перед финишем все равно придется собраться, чтобы сделать последний рывок. Поэтому давай так договоримся. Ты больше не будешь болтать про какой-нибудь заборостроительный – ведь и сам понимаешь, что это глупость и разгильдяйство, неприлично просто – соберешься и сдашь все экзамены. А когда поступишь, поедешь отдохнуть на море.

– Это к тете Ануш, что ли? Или еще к кому-нибудь в этом роде?

– Ну какой же это будет отдых, когда любящие родственники тебе в лицо непрерывно заглядывают, – в бабушкиных глазах запрыгали веселые искры – как чертики, – и она вдруг сразу как будто помолодела. – От семьи тоже иногда устаешь. Скажу тебе по секрету: даже я иногда готова сбежать от нашей любящей толпы куда подальше. И от собственных сыновей, и от братьев с сестрами, и от всех прочих. Это нормально, мальчик мой. Это как сердце бьется. Напряглось – расслабилось, напряглось – расслабилось. И так вся жизнь выглядит. Поэтому возможность как следует расслабиться, чтобы сил перед учебой набраться, – я тебе предоставлю. Будет тебе хороший пансионат с молодежным контингентом, длинноногими горничными, снисходительными администраторами и прочими радостями жизни. И безо всякого присмотра. Ну и денег, конечно, подброшу. Иначе какой же это отдых, когда в карманах ветер свищет…

Пришлось пообещать, что он постарается. Ну куда бы он делся? С бабушкой Мариной не поспоришь.

Напрягаться – даже для финишного рывка – не хотелось. Совсем. Но сочувственное бабушкино понимание держало крепче самых закаленных цепей. Карен под руководством очередного «репетитора долбил то биологию, то математику, а сам считал дни. Надвигающиеся экзамены не пугали, наоборот – виделись как желанное избавление от долбежки (о том, что будет в институте, он старался особо не задумываться): скорее бы!

Комиссию на приемных экзаменах он по сложившейся в школе привычке тоже – убалтывал. И не потому, что «плавал» в учебном материале, вовсе нет. Письменные-то он вполне самостоятельно сдавал. И хотя списать там, в отличие от школы, было практически невозможно, сдавал весьма даже прилично. В конце концов знаний за этот год в его голову впихнули более чем достаточно. Однако на устных Карен «включал болтологию». Привычка, что ж. Об аминокислотах рассказывал так, словно если и не крестил с ними детей, то как минимум был на «ты».

На химии пожилая экзаменаторша очень научного вида, задумчиво глядя на бурно разглагольствующего и жестикулирующего Карена, даже спросила:

– Молодой человек, вы о театральном не думали?

Карен и задуматься не успел – как лучше ответить. Само вдруг выскочило:

– Не думал. Там вообще думать не надо. А тут – совсем другое дело. Хотя… – видя, что экзаменаторша не сердится (отвечал-то он вполне прилично), Карен разошелся. – У вас тут как с КВН? Порицается или приветствуется? Или в таком серьезном вузе кавээновской команде не место? В смысле – не имеется?

Команда КВН на факультете имелась. И участие в ней – если ты к тому способен – вполне приветствовалось. Вроде как общественная работа. Даже преподаватели – и в первую сессию, и в последующие – милостиво соглашались на досдачу просроченного «из-за репетиций» зачета.

Хотя учиться оказалось тоже интересно. Химию Карен всегда уважал, а что заниматься приходится… Ну так он, при всей своей любви к легкой веселой жизни, бабушкины уроки усвоил достаточно твердо: ничего делать не будешь, ничего и не получишь. Другой вопрос, что делать хотелось поменьше, а получать за это побольше, но ведь этого все хотят, разве нет? И обычно как-то можно устроиться. Тем более при наличии обширных родственных связей.