Маскарад: Последние ночи (СИ)

Об оборотнях Грюнфельд слышал много, но не сталкивался с ними настолько часто, чтобы переживать еще и из-за них. На вопрос, откуда мисс Гонзалес узнала о связи Лейна с оборотнями, уроженка Мехико с горечью и всхлипываниями ответила, что подслушала интересный разговор. За неимением родителей сильно расстроенная девушка выговорилась именно наставнику. Она и так переживала, что не получается сблизиться с Майклом, с которым она писала курсовую, а тут еще и это. Майкл не человек, он оборотень. Нарин подслушала его разговор с тем самым индейцем, который забирал парня из колледжа каждый раз, когда наступала пора расходиться. Оба оборотня говорили обо всем, поскольку были уверены, что их никто не слышит. И нет, никакой ошибки быть не может. Нарин все поняла правильно, она отлично помнила уроки старших охотников и правильно определила все признаки. Вся информация была проверена вдоль и поперек не один раз.

Имя Джейкоба Лейна прозвучало в разговоре двух оборотней не один раз. Гонзалес еле сдержалась, чтобы не шмыгнуть носом прямо на месте. Пронесло, ее не заметили. Но потом Майкл упомянул некую Ирму Хайден, свою единокровную сестру, которая опекала его с самого приезда в город. Опекала, контролировала его состояние, тренировала, учила быть настоящим оборотнем…

Мужчине было по-человечески жаль юную девушку, которой досталась несчастная первая любовь. Но больше этого ему хотелось получить полную информацию от той, кто сладко спала в постели и точно знала больше, чем говорила. Бах не хотел верить, что его подло использовали.

Как оказалось, будить никого не пришлось. Ирма сама проснулась и, не обнаружив никого рядом, отправилась на поиски. При одном-единственном взгляде на заспанную, лохматую, одетую в мужскую рубашку, что доходила до середины бедра, и оттого по-своему красивую женщину Бах ощутил, как ему словно вскрывают грудную клетку и вырывают душу вместе с сердцем.

- Кто ты? – еле слышно спросил он.

- В смысле? – Хайден не удержалась и зевнула во весь рот.

- В этом смысле, – дрожащие от внутренней боли руки положили на стол злополучную фотографию.

Растерянная женщина не знала, с чего начинать разговор. Как объясниться перед любимым так, чтобы обошлось без серьезных последствий? Ведь с некоторых пор от нее зависела не только ее собственная жизнь, но и жизни некоторых Сородичей, как ни хотелось это признавать. В последнее время Ирма ловила себя на мысли, что те вампиры не такие уж плохие ребята, но тут же отгоняла все от себя. Тем не менее, она продолжала копаться в деле Джастина и нашла кое-что интересное.

Но убийство неоната Тореадор совершенно вылетело из головы, как только женщина услышала, что Бах все знает.

- В двух словах не скажешь... – произнесла она и опустила взгляд. На большее не хватило смелости.

- А ты попробуй, – как бы он ни был растерян, Грюнфельд намеревался дожать Ирму до конца.

Ирма закусила нижнюю губу. Она настолько потеряла контроль над ситуацией, что забыла спрятать все, что могло бы ее выдать. Вот вам и полицейский!

- Много чего случилось...

- Это не ответ, – охотник сам не был готов к серьезной беседе, но старался держать марку. Он попытался представить, что перед ним нашкодившие ученики – не получилось. – Я хочу точно знать, замешана ли ты в происходящем. И нет, отмазка про полицию не прокатит.

Хайден, видя, что правда вот-вот выплывет наружу, глубоко вдохнула-выдохнула и начала говорить. Начала с рассказа о встрече в музее и закончила на моменте, когда передала всю собранную информацию группе вампиров, за которых вдруг почему-то почувствовала себя ответственной. Самой Ирме пришлось повзрослеть довольно рано, и она, несмотря на истинный возраст некоторых Сородичей, почему-то воспринимала их как самых молодых щенков, коих у оборотней не так давно поприбавилось.

После рассказа Ирмы в комнате на несколько минут повисла тишина. Лицо Грюнфельда в полумраке казалось еще более постаревшим и уставшим, а после всего услышанного выглядело и вовсе осунувшимся. Мужчина мысленно проигрывал в памяти все слова, сказанные Ирмой, и отказывался верить в них.

- Скажи, что это неправда, – попросил Бах тихим и в то же время треснутым от боли голосом. – Я поверю тебе, – несмотря ни на что, он не хотел признавать очевидное.

Впрочем, слов не потребовалось. Реакция Хайден в виде резко изменившегося лица все сказала сама за себя.

- Теперь понятно, почему ты уехала тогда из Германии... – Фото вернулось назад на подоконник. – Ожидал подобное от кого угодно, только не от тебя.

- Я просто хотела помочь, – женщина отвела взгляд в сторону, боясь, что Бах увидит едва выступившие слезинки.

- Знаешь, лучше бы не было всего этого, – холодно произнес Бах и сам испугался сказанного. На самом деле ему больше всего не хотелось терять ту, кто стоял перед ним.

Ирма, недолго думая, резко сделала пару шагов вперед. Она не знала, как будет оправдываться, не знала, что следует сказать. Впервые в жизни Рагабаш племени Стеклоходов ощущала себя загнанной в ловушку, из которой не было выхода.