Маскарад (СИ)

— Лорисс, я так люблю Стэллу, ты даже представить себе не можешь!

А ведь действительно не могу. От осознания этого мне стало горько.

— Давай опять за настоящую любовь! — весело предложил Марк.

— Давай! Знаешь, я даже завидую тебе, — неожиданно для самого себя заявил я. Ну вот, язык совсем развязался.

— Лорисс, ты не рассказывал никогда. У тебя есть дама сердца?

Совершенно неожиданно и независимо от моих мыслительных процессов, перед глазами возник образ Джули в легком белом платье в горошек…. Не иначе, пить мне совсем противопоказано.

— Нет, Марк. Не всем везет, как тебе. Я один.

Марк поглядел на меня сочувственно.

— Я уверен, что ты найдешь свою любовь, ты этого достоин. Давай за это выпьем!

Похоже, мы уже перешли на такую стадию опьянения, на которой каждое высказывание превращает в тост.

— Подожди, сначала пообещай мне, что завтра с утра поедешь к Стэлле и станешь вымаливать прощение. Ты, гад такой, сегодня всем день испортил: и Стэлле, и Джули, даже мне, черт возьми!

— Я обещаю!

Марк, слегка пошатываясь, отправился в бар за очередной бутылкой. Я решил задать ему вопрос, который меня уже давно интересует. Думаю, в таком состоянии он мне все выложит.

— Марк, все хочу спросить тебя, почему ты вечно наряжаешься в белое?

Марк рассмеялся. Разливая вино по бокалам, он немного расплескал его по столу.

— Ты не представляешь, сколько раз мне задавали этот вопрос журналисты. Но, пожалуй, тебе я расскажу все, как есть. Все началось в старших классах. Мы с сестрой тогда учились в элитной школе вместе с другими детьми из правящих семей. Должен признаться тебе, если бы у меня был выбор, я бы предпочел родиться в обычной семье.

— Почему? — удивленно спросил я. — Ты не доволен своим положением? Разве тебе не нравится не нуждаться ни в чем?

— Поверь, я не дорожу ни положением, ни деньгами. Меня всегда раздражал образ жизни людей из элиты, принятые нормы общения, внешнего вида и прочие глупые условности. Подростки в нашей школе одевались в шикарные наряды от одних и тех же дизайнеров, посещали приемы, элитные тусовки, обсуждали одни и те же бесконечные сплетни. Я понял, что мне все это не нужно. Я не хочу красоваться на обложке журнала «Звездные дети». Тогда я попробовал игнорировать образ жизни элиты, но мне быстро объяснили мои обязанности. Я — первый и единственный наследник правящей семьи и не имею права на протесты. Не имею права на выбор. И тогда я решил хоть как-то отличаться от остальных, быть независимым хоть в чем-то, иметь хотя бы для самого себя иллюзию свободы.

— И принялся удивлять всех манерой одеваться, — закончил я за него.

— Да, именно так. Ты спросишь, почему именно белый цвет? — Марк задумался и сделал глоток вина. — Знаешь, я уже не помню даже. Да и не важно.

— Давай же выпьем за свободу! — провозгласил я. Марк поддержал.

— А Джули как протестовала против устоев вашего общества?

— Джули просто не приняла их. Ей не обязательно соблюдать все правила поведения. Она даже не пытается сделать вид, что ей нравится жизнь элиты. И ей плевать на мнения окружающих. Я уважаю ее за это и завидую в то же время. Она как раз свободна, в отличие от меня. Понимаешь, жизнь элиты — это вечный маскарад. Каждый из нас носит определенную маску, выбранную или навязанную с детства. Искренние чувства и эмоции отвергаются. Я тоже вынужден носить маску, а Джули… Она настоящая.

Мы замолчали. Мне стало горько, ведь я тоже ношу маску. Как же будут относиться ко мне эти люди, когда узнают обо всем? А мнения Марка и Джулианны для меня теперь значат невероятно много.

— Давай выпьем за твою сестру. Она, правда, замечательная, — предложил я.

— За мою малышку — до дна!

Мы выпили по полному бокалу. Я почувствовал, как здравый смысл стремительно исчезает вместе с вином из бутылки. Я с изумлением услышал свой собственный голос.

— Джули очень милая девушка. Не понимаю, куда мужчины смотрят?

Марк кинул на меня подозрительный взгляд. Затем заговорил, хотя уже понятно, что разговаривать ему все более затруднительно.

— Так, Лорисс, это что за разговоры? Запомни, если ты обидишь мою сестру, я тебе голову откручу. Одному уже хотел открутить, но Джули не позволила. А я бы открутил, веришь?

— Верю, верю, Марк, — поспешил успокоить я друга. Я сам уже с трудом языком двигал.

— Я не обижу Джули, не беспокойся, — произнес я совершенно серьезно.

— Я верю тебе, друг. Я тебя уважаю! Давай выпьем за успешное откручивание голов! — Марк громко рассмеялся. Мое настроение снова взлетело вверх и я рассмеялся в ответ.

— Это самый лучший тост за вечер! Ты все-таки перещеголял меня, подлец! — воскликнул я. По-моему, я уже несу какую-то чушь.

— Ты еще не слышал меня на правительственных заседаниях, — гордо заявил Марк. — Так я выдаю такие словесные вырук… выкрус… Вык — ру — тасы! Вот!

Мы опять громко рассмеялись.

В гостиной появилась Джулианна. Видимо, мы ее разбудили своим смехом. Сначала она строго посмотрела на нас, но, поняв наше состояние, лишь рассмеялась.

— О, моя малышка пришла! — воскликнул Марк. — Иди сюда!