Маскарад в городе грехов (СИ)

— Подожди, — остановилась я, — ты хочешь сказать, что она мертва с девяностых?

— Я ничего не хочу сказать, учитывая, что видел тело только издали.

— Тогда, может, я могу вам помочь, — услышала знакомый голос за спиной, и в который раз за последние сутки показалось, что у меня галлюцинации.

Я медленно обернулась и открыла рот от удивления.

— Откуда ты здесь? — спросила, сразу обдумывая, как донести до неожиданного гостя мысль, что афишировать нас здесь не стоит.

— Самолет, потом машина. Еще вопросы?

— Какого черта, папа?

Позвонить он мне вчера забыл, но прилететь нет?

— Идем отсюда, — улыбнулся мне папуля.

— Куда? — не поняла я.

— В гостиницу я еще не успел заселиться, увидел здесь какой-то ажиотаж по дороге. Любопытство, — развел папочка руками.

— Труп видели? — взиравший до этого момента Костик повернулся к нам.

— Видел.

— И чем можете помочь?

Вот что бы я делала без Клементьева? Даже из головы вылетели все слова папули. А ведь его первая фраза была именно о помощи.

— Я знаю, чей это труп.

— Вы, Зигмунд Давидович, полны сюрпризов.

Папа Костика уважал, хотя я так и не поняла, чем наш остроумный патологоанатом заслужил такую привилегию.

Но сейчас я думала не о том.

— Это связано как-то с тем делом, когда Малиновский взял тебя за яйца?

Судя по выражению папиного лица, догадка оказалась верной.

— Эта девушка — жена Малиновского. Правда, должна она выглядеть лет на тридцать старше, но выглядит так же, как и в тот день, когда пропала.

Глава 19

Костик после папиных слов присвистнул:

— Даже я за столько лет работы с подобным не сталкивался.

Я же задумчиво посмотрела на скалу, потом на толпу. Демьяна Васильевича среди любопытных не было. Значит, до него еще не дошла информация. А вот с папой очень хотелось пообщаться. Почти тридцать лет… Может, он ошибся? Хотя слова «папа» и «ошибся» абсолютно противоположны по значению.

— А в этом забытом богом городишке пожрать где-нибудь можно? — спросил папа.

— В гостинице, — кивнула я.

— Только не заказывайте зеленый салат, — предупредил Костик.

— Так, — быстро сообразил мой проницательный родитель, — куда вы уже успели вляпаться?

— Абсолютно никуда, — подняла я руки.

— Дожился, — закатил папа глаза. — Моя дочь идиотка, которая поперлась за мужиком хрен пойми куда и тут же вляпалась.

Костик заметил, что я готова взорваться. А привлекать внимание зевак еще и к скандалу на пляже — это слишком для такого небольшого города.

Клементьев обнял меня за плечи и сказал:

— Идем, я бы тоже поесть не отказался.

Я кивнула, но папе, видимо, от перелета и голода очень хотелось побурчать.

— А где ваш очкарик? Не вынес местного климата или уже где шею себе свернул?

— Папа, ты зачем приехал? — все-таки рявкнула я, когда мы уже отошли на приличное расстояние.

— Чтобы вы тут без меня дров не наломали!

Ох, е-мое, какое благородство. Можно подумать, что в компании папули дрова не ломаются. Как бы его приезд не сделал еще хуже.

Пока в гостинице папа оформлялся, Костик позвонил Ботанику и сказал спускаться на завтрак. Думаю, моему протеже кусок в горло не полезет, когда он увидит папулю. Главное, чтобы язва вообще не открылась, учитывая, что номер родителю выделили прямо напротив номера нашего с Костиком «сынули».

Мы с Клементьевым заняли уже привычный столик на террасе, через пару минут к нам присоединился папа. Может, Ботаник уже заметил папулю и срочно заказал билет до родного города?

Но нет, мой протеже просто опоздал. Наверное, опять разводил утренние нежности с Инессой по видеосвязи. Ой, даже думать не хочу, чем они так долго занимаются по утрам с телефонами.

Увидев папу, Ботаник на секунду сбился с шага и обвел взглядом помещение. Наверняка искал пути отхода. Но вздохнул и подошел к столику.

— Доброе утро, — судя по голосу, ни черта оно не доброе.

— А, привет, салага, — отозвался папа.

Ботаник с ужасом посмотрел на единственный свободный стул рядом с моим родителем, но деваться было некуда.

— Вы надолго, Зигмунд Давидович? — вроде бы невзначай, но со скрытой надеждой в голосе спросил мой протеже.

— Как получится, — ответил папуля Ботанику, глянув с такой улыбкой, будто хотел проглотить целиком.

Да уж, кажется, все веселье только начинается. Одному Костику до фиолетовой звезды акулий оскал и жесткий сарказм.

Мне сейчас тоже не выходок папули, пусть для начала расскажет, что он здесь делал почти тридцать лет назад. И что за история с пропавшей женой Малиновского.

Вот только разговор мы начать не успели, потому что на террасу ураганом влетел Мележ. Не надо быть бихевиористом, чтобы понять, насколько он зол. И я даже предполагаю, кому сейчас влетит. Не сложно сделать вывод, поскольку на террасе больше никого нет.

Схватив стул возле соседнего столика, Андрей с грохотом поставил его между мной и Ботаником и уселся вроде как во главе.

— Ты! — ткнул он в меня пальцем.

Костик приподнял бровь, папа оторвался от завтрака и уставился с интересом на Андрея, а Ботаник нахмурился.

— Я, — не стала отрицать очевидное.

— Почему, — чуть наклонился ко мне, — как только ты появилась в городе, здесь начала твориться чертовщина?

— Может, я ведьма, — пожала в ответ плечами.