Маскарад в стиле ампир

Когда Дэвид выяснял, собирается ли он, Хартли, все утро пробыть в гостинице, в голосе его звучал не праздный интерес. Создавалось впечатление, что они оба хотели, чтобы он не оставался в доме. Им было известно, что Мотт по утрам обычно совершает прогулки. Уж не собираются ли они проникнуть в его комнату? Что они надеются там найти? Он не привез с собой ничего, что могло бы рассказать о нем и его жизни больше, чем он сам хотел. Если его подозрения правильны, то это блестящая возможность убедить Марчбэнков, что он выполняет задание Лондонской таможенной полиции. Лорд Марчбэнк уже и сам, видимо, заподозрил его, если Криффы сообщили ему о ночных событиях.

Хартли нацарапал записку воображаемому мистеру Джайлзу в Департамент по делам налогов и таможни, зачеркнул половину написанного, свернул в шарик и бросил в мусорную корзину. Затем написал нужные письма и спустился вниз.

Леди Крифф и Дэвид уже кончили завтракать и пересели к камину. Они о чем-то тихо беседовали, склонившись головами друг к другу. Когда Дэвид заметил Хартли, он что-то шепнул мачехе и они замолчали.

Хартли подошел к дивану, где сидели Криффы.

— Мне нужно выйти на минуту, отправить письма. Мотт собирался прогуляться в Ковхаус, он интересуется готической архитектурой. Я встречусь с ним на обратном пути.

— Он, должно быть, очень рано вышел, — заметила Мойра.

— Да, сразу после того, как побрил меня. Я сегодня поднялся пораньше, нужно было до завтрака просмотреть счета с молочной фермы. Ну, я пошел.

— Приятной прогулки, — пожелала леди Крифф. Как только он вышел, Мойра сказала:

— Это наш шанс, Джонатон. Он будет отсутствовать не меньше часа. Ковхаус в пяти милях отсюда. Пойдем наверх, нельзя терять ни минуты.

Мойра оперлась на руку Джонатона, чтобы придать достоверность версии о головной боли. Буллион был очень предупредителен и не переставал извиняться за свой шкаф.

— Это моя вина. Я забыла его закрыть, — успокаивала его Мойра.

Когда они подходили к своему номеру, служанки стелили постели. Сэлли как раз выходила из комнаты Хартли. Джонатон окликнул ее — она еще не успела запереть дверь. Сэлли подошла.

— Леди Крифф нужно полежать сегодня, — сказал он.

Сэлли сделала реверанс.

— Да, сэр. Ее комната готова. Я не буду больше беспокоить.

— Умница. Не могла бы ты сбегать вниз и принести ей успокоительного бальзама? Она ничего не ела за завтраком.

— Да, сэр. Сейчас, сэр. — Служанка снова присела в реверансе и побежала вниз.

Джонатон довольно улыбнулся про себя.

— Она забыла запереть дверь Хартли. Отлично. Я подожду, пока она принесет напиток, посмотрю, чтобы дверь осталась открытой. Тебе не обязательно стоять на страже, Мойра. Он сейчас еще не вернется. Дождя не намечается. У нас есть время.

— Я зайду в комнату вместе с тобой. Две пары глаз лучше одной.

Когда Сэлли вернулась, Джонатон встретил ее на площадке лестницы, взял стакан с поссетом и постарался заговорить девушку, чтобы она не вспомнила о двери Хартли.

— Ты из здешних мест? — спросил он дружелюбно.

— Родилась и выросла в Блекстеде. У моего отца сапожная мастерская. Вы могли видеть ее на главной улице.

— Не довелось. Но я зайду к нему — попрошу забить гвоздь в подошве, он мне мешает, впивается в пятку.

— Скажите, что я послала, и он сделает задаром, — улыбнулась она.

— Непременно скажу. Но я и тебя отрываю от работы, — он дал ей монетку.

Во время их разговора снизу доносился голос Мегги, призывающий Сэлли спуститься в кухню. Сэлли побежала вниз. Джонатон отнес посcет Мойре, она поставила его на стол. Они вышли в коридор, убедились, что никого нет, и вошли в номер Хартли.

Сразу можно было безошибочно определить, что Мотт отлично справляется с обязанностями камердинера. Комната поражала порядком, не видно было ни одной лишней вещи.

— Ты посмотри в платяном шкафу, а я в письменном столе, — распорядилась Мойра.

Джонатон открыл шкаф и начал исследовать содержимое карманов. Кроме расчески и мелкой монеты там ничего не удалось найти, даже носового платка. Единственное, что ему удалось узнать, это то, что одежда была почти новая и завидного качества. На туалетном столике лежал набор щеток в серебряной оправе, а также бритвенный прибор и ювелирный футляр, содержащий небольшую бриллиантовую булавку для галстука, которую Хартли надевал на вечер. В ящиках комода находилось чистое белье и носки.

Успехи Мойры были не лучше. Несколько свежих газет, но без пометок, так что трудно было заключить, что именно он читает. Если у Хартли и была записная книжка, дома он ее не оставил. Промокательная бумага в пресс-папье не менялась давно, следы чернил набегали друг на друга и делали слова абсолютно неразборчивыми.

— Можно подумать, что в комнате вообще никто не живет, — с неудовольствием заметила Мойра, когда они сопоставили наблюдения. — Ни одной личной вещи, которая что-то могла бы рассказать о владельце. Такое стремление скрыть свое «я» наводит на серьезные подозрения. Загляни в комнату Мотта, Джон. Я посмотрю под подушкой и матрацем, многие прячут там интимные вещи.