Маски сброшены

Когда он целует меня, это как столкновение. Он словно впивается в меня, настолько сильно его губы поглощают и тянут, а язык влажно скользит мне в рот. Я становлюсь такой мокрой между ног. Картер двигается вглубь номера, не разрывая нашего поцелуя. Моё сердце стучит по рёбрам, как отбойный молоток. Боже. Наконец я чувствую кровать. Как только Картер разворачивает нас и толкает меня на неё. Я на самом краю, и он наклоняется ко мне, просто задирая платье. Я думаю, он снимет с меня трусики, желание этого проносится через всё тело, сосредоточиваясь именно там, но он не спешит. Картер шумно целует меня в живот, всасывая кожу, и ещё, и ещё. Он клеймит меня. Я не могу подобрать происходящему иного определения. Останутся засосы, и надолго. Этого он хочет? Видеть их, и чтобы видела я и помнила, кто их оставил? Желание большего словно скручивает меня в узел. Я покрываюсь мурашками, что словно жалят, когда добираются до сосков. Я больше не могу. Я ёрзаю, когда Картер стягивает с меня стринги. Я смотрю на него. На то, как он расстёгивает свой ремень, пуговицу и молнию и приспускает джинсы, только чтобы освободить себя. В комнате темно, ведь мы не включили свет. Извне его почти не проникает. Но я различаю смазку, что поблёскивает на кончике. И касаюсь его, растирая её выше. Картер выдыхает сквозь плотно сжатые зубы, и этот звук резонирует в меня, отражается во мне, как продолжение меня.

— Киара.

— Что, не нравится?

— Знаешь же, что нравится.

— Знаю, — лишь шепчу я. — Ты делал это в последнее время?

— Нет. Не доводи меня. Не хочу так. Хочу в тебя.

Я продолжаю двигать рукой, пока Картер не перехватывает её, наклоняясь надо мной, склоняясь к моему лицу и отбирая инициативу. Он целует меня с захватом нижней губы и наконец толкается. Это всё, чего я так долго хотела. Я сжимаюсь, как пружина, после первого же движения. Оборачиваю ноги вокруг него, чтобы ощущать как можно ближе. Он двигается медленно. Вперёд и назад, назад и вперёд. Он любит меня, а не просто занимается сексом, лишь бы поскорее закончить и лечь. Чёртово платье собирается складками между нами, но Картеру удаётся проникнуть под ним к моей груди и обхватить правый сосок пальцами. Приятная боль распространяется по телу от ореолы, и я просто хочу ещё. Просто. Хочу. Ещё. Хочу ещё всё. Я скольжу ногтями по уже голой заднице своего мужчины. Я тоже могу его заклеймить. Он стонет мне в рот и передвигается, входя в меня под немного другим углом. Так потрясающе. Так даже лучше. Я словно проваливаюсь в чувство эйфории, когда новое движение запускает обжигающую тело волну. И я уже больше не принадлежу самой себе. И не могу думать. Я могу только вцепиться в Картера. Он дрожит, стискивает мою грудь всей поверхностью ладони и, совершая вот так ещё один выпад, ещё один безумный толчок, кончает в меня бурной струёй. Я не в силах пошевелиться, конечности как желе, а Картер продолжает двигаться, пока не выходит, но проникает снова после короткого прикосновения к себе. Проникает, но лишь на пару сантиметров, и шепчет голосом, от которого становится ещё жарче внизу.

— Повтори за мной, Киара.

— Что повторить?

— Я, Киара Миллер, обещаю рассказывать всё, что бы ни было, делиться всем, что чувствую, и говорить, если что-то вызывает моё беспокойство, потому что я люблю тебя, и это единственный способ провести вместе всю жизнь с детьми или без.

— Я, Киара Миллер, обещаю рассказывать всё, — Картер вновь начинает двигаться во мне. Господи. Как мне не растерять все мысли под его натиском? Чёрт. Чертовский чёрт. — Картер, ты…

— Да, вот так. Хочешь глубже?

— Хочу, — я дёргаю за мужскую рубашку, сливаясь с Картером сильнее. — Рассказывать всё, что бы ни было, делиться всем, что чувствую, и говорить, если что-то вызывает моё беспокойство, потому что я люблю тебя, и это единственный способ провести вместе всю жизнь с детьми или без. Я люблю тебя, Картер.

Я кончаю снова, а он просто опускается на меня и часто дышит мне в шею. Становится и жарко от его возбуждённого дыхания, и тяжеловато от веса, но и приятно.

— Нужно купить дом.

— Что?

— Нам нужен общий дом, Киара.

— Зачем нам общий дом? Чем плох мой?

— Ничем, — Картер приподнимает голову, и его взгляд останавливается на моих глазах, — но если ты меня любишь…

— Люблю.

— Тогда мы приобретём дом, и это будет совместная недвижимость, принадлежащая в равных долях нам обоим. Я хочу этого. Чтобы ты знала, что даже в случае размолвки это и мой дом тоже, и я не обязан уходить.

— Значит, дом. Хорошо. Где ты хочешь? В Беверли-Хиллз?

Картер двигается надо мной и, выскальзывая, ложится рядом. Я такая чувствительная после него. Будто мы не занимались сексом где-то год. Но нет, мы не настолько отдалились друг друга. Он протягивает руку к моей ноге, его ладонь обхватывает бедро.

— Нахуй Беверли-Хиллз. Ни за что. Мне нравится наш район, просто я бы немного сменил местность. Скажем, несколько улиц, и будет здорово.

— Когда начнём искать?