Маски сброшены

— Здесь имеется копия листа из церковной книги, — принялась комментировать она, — в которой отмечен факт венчания князя Дмитрия Кирилловича Ворожеева и девицы Полины Гаврииловны Солевиной. Обратите внимание, что верность копии подтверждена нотариусом. Однако коли вы захотите взглянуть на оригинал, то он находится в церкви Святой Иоанны, расположенной близ города Ревеля. Здесь также имеется копия из той же книги о крещении ребенка, рожденного от этого так называемого брака. Это девочка. Сейчас ей, должно быть, около одиннадцати лет. Она и её мать проживают в маленьком имении под Тверью. Если вы захотите с ними встретиться, я дам вам точное местонахождение этого имения.

Кусинин с интересом рассматривал бумаги. Семейные тайны, особенно когда в них фигурируют громкие фамилии, всегда вызывают интерес.

— Весьма занимательная история, — произнес он.

— Однако вы не должны забывать, что сия занимательная история носит внутрисемейный характер, — обратила внимание Элеонора Львовна. — И я бы хотела, чтобы все, отраженное в этих бумагах и сказанное мной, оставалось в тайне от широкой публики.

— Непременно, княгиня. Но, я вижу, здесь имеются и другие документы. И, как я понимаю, двоеженство — не единственный грех вашего зятя.

— О, у этого человека множество грехов! — заявила Элеонора Львовна. Он весь состоит из них. Однако вернемся к делу. Этот так называемый брак с девицей Солевиной был для него не самоцелью, а ловким ходом, чтобы прибрать к рукам деньги её отца.

— Следовательно, отец этой девицы был богат.

— Он занимался хлебной торговлей. Только мне неизвестно, в каких масштабах и какой имел доход от этой торговли. Мне известно лишь, что у него была бакалейная лавка. После так называемой женитьбы дочери Солевин доверил управление своими делами князю Ворожееву. Сам Солевин был уже серьезно болен и был не в состоянии управлять делами. Среди бумаг имеется письмо Солевина, составленное в соответствии с законом, о том, что он передает управление всеми делами своей компании своему зятю — князю Дмитрию Ворожееву.

— Я вижу это письмо, — подтвердил Кусинин.

— Ворожеев проявил неосмотрительность, не уничтожив его, — подметила она. — В течении нескольких месяцев Ворожеев присваивал себе доход компании. Затем он продал бакалейную лавку со всем товаром и инвентарем, а вскоре после этого исчез. Таким образом, Ворожеев не только двоеженец, но ещё и подлый мошенник и вор. Этот человек без чести и совести, ему не место в приличном обществе!

— Но позвольте полюбопытствовать, княгиня, откуда вам стало известно все это? — осведомился Кусинин.

— Мне всегда известно все, что касается моей семьи, — надменно произнесла она. — Но коли вас интересуют подробности… Впрочем, в этом нет ничего тайного. Во всяком случае, теперь, когда я выложила на стол все козыри. Лет десять — одиннадцать назад в одной из гостиниц города остановилась молодая женщина с ребенком, которая разыскивала князя Ворожеева. А у меня в городе имеются связи в различных кругах. Через эти связи я узнала об этой женщине. Все это показалось мне весьма подозрительным. Я решила встретиться с этой женщиной и узнать, что ей нужно от моего зятя. К своему огромному удивлению, я услышала от неё историю, которую менее всего ожидала услышать. Изначально я полагала, что эта женщина — бывшая пассия моего зятя, от которой у него имеется незаконнорожденный ребенок. Впрочем, так оно и есть. Но все оказалось гораздо серьезнее: двоеженство, мошенничество, незаконное присвоение чужого имущества.

— Вам стало известно это десять — одиннадцать лет назад, — выделил Кусинин. — И, как я понимаю, все это время вы хранили втайне преступления своего зятя. Почему же только теперь вы решили его разоблачить?

Вопрос привел Элеонору Львовну в замешательство. Он был ей неприятен, но ответить на него она все же посчитала нужным.

— Тогда мне показалось, что будет лучше сохранить втайне все это, неохотно произнесла Элеонора Львовна. — Поймите меня, я защищала честь своей семьи: свою дочь и своего внука. Мне пришлось в какой-то мере возместить Полине Солевиной то зло, которое причинил ей Дмитрий Ворожеев, и она обещала молчать. А сейчас… — Княгиня сделала паузу. — Мою дочь Елизавету Алексеевну Ворожееву пытались отравить. У меня нет доказательств, но, я уверена, это дело рук её мужа — князя Ворожеева. И коли потребуется, в дополнение к моему первому заявлению, я могу сделать и заявление о попытке отравления моей дочери. Я хочу, чтобы этот человек оказался изолированным от моей дочери. И как можно скорее! Только так я могу обезопасить от него свою дочь и, возможно, даже своего внука. Поскольку, как вы сами изволили убедиться, князь Ворожеев — человек без чести и совести.

— Должен вам сказать, княгиня, что правосудие на вашей стороне.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Однако мне необходимо кое-что уточнить и перепроверить. Нет, конечно же, я не сомневаюсь в достоверности ваших слов, тем более, что имеются такие бумаги. Но для большей убедительности неплохо было бы встретиться с Полиной Солевиной.