Маски сброшены

— Но зачем ему все это нужно было? — вслух размышляла она. — На сильные чувства он не способен. Вряд ли он совершил это святотатство из любви или из страсти. Что же его заставило на это пойти? Пари, трусость, корысть? Вы что-то говорили о присвоении чужого имущества? Неужели?..

— Вы правильно мыслите, — произнес Корнаев. — Князь женился на той девице, чтобы завладеть имуществом её отца. Сама дама ему, по всей видимости, была не нужна. Он покинул её, как только распродал имущество и прибрал все деньги к рукам.

— О, ужас! — с мучительным вздохом произнесла Елизавета. — Как это отвратительно! От него одно зло!

— Сударыня, ежели вас интересуют подробности этих событий, — прибавил Корнаев, — а я не сомневаюсь, что они вас интересуют, то я хотел бы представить вам одну особу, которая знает обо всем этом поболе моего.

— Что за особа? — поинтересовалась Елизавета.

— Минуту терпения, сударыня. Сейчас я приведу её. Она ожидает меня в коляске.

Корнаев на некоторое время отлучился, затем вернулся с женщиной лет тридцати — тридцати пяти, которая в нерешительности остановилась перед Елизаветой. Женщина была одета просто, несколько старомодно, но не бедно. Держалась она довольно скованно. По её внешнему виду и поведению можно было определить следующее: она провинциалка, среднего сословия и ей явно не по себе находиться среди знатных особ.

— Княгиня, — обратился Корнаев к Елизавете. — Женщина, которая находится перед вами, ответит на все интересующие вас вопросы. Позвольте вам её представить: это Полина Гаврииловна Солевина.

Полина как-то неловко и неуклюже поклонилась.

— Полина, — обратился к ней Корнаев. — Как вы уже, очевидно, поняли, перед вами её сиятельство княгиня Елизавета Алексеевна Ворожеева.

— И передо мной, как я поняла, тоже княгиня Ворожеева, — прибавила Елизавета.

Ее слова вызвали смущение на лице Полины.

— Ну что ж, Полина Гаврииловна, — заключила Елизавета. — Коли у нас имеется общий муж, у нас найдется общая тема для разговора.

— Да, сударыня, — почтительно произнесла Полина.

— Присаживайтесь, пожалуйста, в кресло, — предложила Елизавета. — И вы, господин Корнаев, тоже присаживайтесь.

Корнаев и Полина сели напротив Елизаветы.

— Итак, Полина Гаврииловна, — произнесла Елизавета, — мы обе пострадали от вероломства и подлости этого человека — князя Ворожеева.

— Да, сударыня, — подтвердила Полина. — Когда нас венчали в церкви, я не ведала о том, что он уже был женат. Иначе я никогда бы совершила такой грех.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказала Елизавета. — Господин Корнаев вкратце рассказал о случившемся с вами. Вам, наверное, пришлось многое пережить? Князь Ворожеев поступил с вами самым отвратительным образом.

— Да, сударыня, — призналась Полина. — Батюшка так доверял ему, так гордился, что породнился с человеком из княжеского рода. А он — князь Ворожеев казался таким умным, воспитанным, элегантным. Одним словом, не чета нам, простым. В то время мы были очень богаты, а он… Он говорил, что его род обеднел, и кроме знатного имени у него ничего не осталось. Но для нас все равно была большая честь породниться с князем. Мы тогда и не предполагали, что он окажется таким подлецом. Батюшка в то время уже был очень болен и все свои дела передал моему мужу… Простите, сударыня, что я его так назвала.

— Не нужно извиняться за такую мелочь. И прошу вас, не волнуйтесь так! Успокойтесь. Вас никто ни в чем не обвиняет. Наоборот, вас понимают и сочувствуют вам.

— Благодарю вас, сударыня, — сказала Полина и её голос после стал ровнее и спокойнее. — Батюшка передал ему все свои дела, потому как я в делах ничего не смыслила. Батюшка считал, что это не женское дело. А после смерти батюшки князь Ворожеев вдруг исчез. А по прошествии некоторого времени я узнала, что все наше богатство больше нам не принадлежит. Князь все распродал и забрал себе все деньги от вырученного имущества. Вот так мы с дочерью остались ни с чем.

— С дочерью? — переспросила Елизавета. — У вас есть дочь от князя Ворожеева?

— Да, дочь Дашенька, — подтвердила Полина. — Ей сейчас одиннадцать лет. Только она сейчас осталась дома со своей гувернанткой.

Елизавета бросила на Корнаева упрекающий взгляд, который словно говорил: «Почему вы об этом не упомянули?»

— А князь знает о её существовании? — поинтересовалась она у Полины.

— Нет… То есть да.

— Так нет или да?

— Перед тем как он исчез, она ещё не родилась, — разъяснила Полина. Но он знал, что она должна родиться. Только не знал, что родилась девочка, что ей при крещении дали имя Дарья.

Елизавета тяжело вздохнула.

— И на какие средства вы живете с дочерью? — спросила она.

— Мы не бедствуем, — простодушно ответила Полина. — В благодарение Богу и её сиятельству мы ведем вполне достойный образ жизни. У нас имеется домик и свое небольшое хозяйство. Я могу позволить себе нескольких работников, и даже гувернантку для дочки. Нас все устраивает.

— Ее сиятельству? — переспросила Елизавета.

— Да, благодаря её сиятельству княгине Шалуевой, — объяснила Полина.

— Моя маменька вам помогает? — удивилась Елизавета. — Стало быть, ей все известно. И давно?