Маськин

Борис Кригер Маськин

МАСЬКИНУ ПОСВЯЩАЕТСЯ…

Rêné Descartes m’a dit qu’on ne saurait rien imaginer de si étrange et si peu croyable, qu’il n’ait été dit par quelqu’un des philosophes…

Mais j’essayerai…

Boris Kriger

Рене Декарт сказал мне, что никто не сможет в ыдумать ничего столь оригинального и маловероятного, чего не было бы уже выдумано кем-либо из философов.

Но я попробую…

Борис Кригер

А кто, собственно, такой этот Маськин? (Вместо предисловия)

Вообще вопросы типа «Ты кто такой?» существуют со дня творенья Мира. Господь Бог, напачкавшись в глине, наконец вылепил бородатенькую мордочку Адамушки, а тот едва глазки открыл, Бога ручонкой за нос пощупал и говорит:

– А ты, собственно, кто такой?

Бог ему до сих пор не ответил… То ли обиделся, то ли задумался над вопросом…

Итак, разумеется, ожидая ваш законный вопрос: «Кто такой Маськин?», я привожу следующий пояснительный диалог, потому что читатели ведь любят читать книжки, где много диалогов и картинок, а мне не хочется разочаровывать вас с первой же страницы.

– А кто, собственно, этот Маськин такой, чтобы о нём писать или, того хуже, читать романы? Я что-то о таком не слышал. Он что, убил пятьдесят миллионов?

– Нет.

– Участвовал в массовых казнях?

– Тоже нет!

– Изобрёл атомную бомбу?

– Опять нет.

– Сбросил атомную бомбу?

– Опять мимо. (Один из тех, кто сбросил, стал на днях героем журнала «Тайм» и жаловался, что ел в тот день ананасовое желе и с тех пор есть его больше не может… вот это человеческая трагедия! Чувствуете размах?! Он дожил до восьмидесяти лет и всю-ю-ю-ю-ю-ю-ю жизнь без ананасового желе!)

– Может быть, Маськин, тихо в бороду, изобрёл такую теорию, от которой пара континентов залезли самостоятельно в петлю и удавились?

– Тоже нет!

– Ну, извините, – скажете вы, – тогда это личность непримечательная, потому что надо сгубить определённый минимум душ, чтобы считаться великим героем или исторической личностью.

– Маськин – это собирательный образ, – заотнекиваюсь я, но вы не будете слушать, отвернётесь и пойдёте проживать свои будни меж троллейбусных остановок и стиральных машин, а мой роман окажется ненужным, забьётся в угол и будет там шмыгать носом.

Вы сами того не осознаёте, что этой жизнью правят романы. Посмотрите на улицу – по ней идут Наташи Ростовы, тащат тяжёлые топоры Раскольниковы, сидят по скамейкам Иваны Бездомные, прячутся по канализациям капитаны Немо… Каждый из нас выбирает подсознательно себе роль из прочитанного в детстве-юности романа и так и ковыляет по жизни, изредка запинаясь о просмотренный детектив или фильм ужасов… Вы скажете, что нынешнее поколение романов не читает и Наташами Ростовыми не ходит? Они просто читают новые романы и ходят «блондинками с пистолетом»…

Маськин – это герой вашего романа, он подлечит вам нервы, исправит сколиоз и привьёт здоровое отношение к жизни (если вы, конечно, не будете столь запущены к тому времени, когда доберётесь до этих строк, что вам уже помочь будет невозможно, и вы потащите свои раскольниковские топоры к процентщицам или настолько уже сживётесь с ролью Идиота, что так и будете окружающих Раскольниковых с процентщицами жалеть и лелеять, нашёптывая им на ушко сладкие сказки о их неповторимости. Хлясть топором – а оно выходит так неповторимо, что сразу в роман…)

Маськин – герой положительный и топорами не дерётся. Тогда почему вам следует потратить золотые минуты вашего бесценного бытия на разбирание моих буковок с запяточками? Потому что не зря какая-нибудь Дарья Алексеевна не спала по ночам, всё тетрадки ваши с диктантами проверяла! Вы ведь последнее поколение, которое ещё может читать! Я не имею в виду надписи на заборах, я имею в виду чтение произведений длиннее штрафа за парковку в запрещённом месте.

А инструкцию по применению самого себя нам всё равно забыли выдать, и поэтому её читать нечего.