Маськин зимой

Маськин, разумеется, начал побудку с Гипнотизёра Феди, который к тому времени и сам почти уже проснулся, стал чинно прохаживаться по дому и совать нос в чужие дела, хотя официально совершенно проснувшимся себя пока ещё не признавал.

Маськин всё его спрашивал: «Товарищ Гипнотизёр, вы уже проснулись?» А Гипнотизёр неторопливо начинал раскачиваться на ходу и отвечал как бы во сне: «Никак нет-с, пока ещё не проснулся!»

Можете себе представить, какова была радость Маськина, когда однажды Федя вдруг ответил на поставленный Маськиным вопрос вполне положительно, и даже, казалось бы, охотно. Маськин, говоря по совести, не заметил большой разницы в степени сонности или пробуждённости Гипнотизёра, но спорить не стал. Гипнотизёр Федя оказался вовсе не Федей, Который Съел Медведя, как его прозвали жители Маськиного дома, а Плутоном Измаиловичем Кузинни, потомком известного чёрно-белого мага Меркурия Кузинни, который заснул ещё в прошлом веке, посещая подшефный коллектив пивзавода, производящего пиво марки «Икни!», и, как говорили, до сих пор не проснулся, хотя потреблял пиво и воблу в поразительном для спящего человека количестве и при этом почти не икал. Этот случай даже попал в книгу рекордов Гиннеса, в раздел «Рекорды магического плутовства», между записью о факте прикуривания от молнии и рапортом о получении серы из золота, причём книга утверждала, что выданный магу под честное слово кусок золота превратился в серу без остатка, в то время как обратное превращение произвести не удалось… Когда у мага при обыске обнаружили точно такой же слиток, он заявил, что у него такой кусок золота был с детства, что вовсе это не тот кусок и что это никакое не золото, а просто металл жёлтого цвета китайской национальности, и ему поверили, потому что маг обильно подтвердил свои аргументы гипнозом.

Плутон Измаилович был не такой. Он зарабатывал себе на жизнь честным ремеслом. После некоторого замешательства маэстро степенно представился всем обитателям Маськиного дома, с которыми в бессознательном состоянии провёл всю зиму, и предъявил счёт за свои услуги на круглую сумму, включавшую потарифную оплату всех проспанных часов и приличные командировочные. Маськин отметил, что черты лица проснувшегося мага не лишены благородства, и счёт оплатил немедленно, потому что не хотел Гипнотизёра задерживать. «Дома-то его, небось, заждались!» – вздохнул с состраданием Маськин и пошёл угощать свою Сосульку мороженым, потому что ей нужно было питаться по часам.

Гипнотизёр спрятал деньги в портмоне и ещё потолкался для приличия по Маськиному дому часика полтора, дождавшись обеда, за которым плотно закусил, и лишь потом откланялся, пообещав зайти к будущей осени и уж тогда попытаться ввести всех в высококачественную спячку, если, конечно, «ваш Плюшевый Медведь перестанет нарушать чистоту эксперимента своей усосанной лапой».

Плюшевый Медведь поклялся исправиться гораздо раньше – не к следующей осени, а к ближайшему понедельнику, и потом так раскормить свою лапу за лето, чтобы она вообще больше никогда не усасывалась! Эти обещания всех удовлетворили.

Вообще, если Плюшевого Медведя справедливо критиковали, он обычно живо отвечал, что если вам так уж не нравится поведение Медведя, то… он критику принимает и постарается исправиться к понедельнику. По понедельникам Плюшевый Медведь, действительно, был всегда особенно исправленный, но потом, к середине недели, иногда случайно портился обратно.

Есть некоторые невоспитанные типы, которые обещают выполнить различные вещи «после дождичка в четверг» и никогда обещаний своих не выполняют. Но Плюшевый Медведь был совсем не такой. Он был добрый и очень порядочный. А также чрезвычайно пуктуальный, то есть пукал исключительно по часам, никогда не опаздывая. По нему могли сверять часы все вокзалы мира…

А кроме того, он был, что называется, созданием, которое «мухи не обидит», больше того, он мог заставить Маськина спасать эту самую муху, если та случайно падала в аквариум к рыбкам Глоткину и Селёдкину и те настраивались её, как бы это помягче выразиться, слопать… Вот какой добрый медведь, а вы говорите, что всем этим обещаниям исправиться к понедельнику верить нельзя. Зря вы это, зря…

Уладив дела с проснувшимся Гипнотизёром, прозванным Федей, который практически съел медведя, а оказавшимся никем иным, как самим господином Плутоном Кузинни, известным чародеем, Маськин закрыл за этим славным магом дверь, прислушиваясь ещё некоторое время к затихающим за дверью шагам и вздохам гипнотизёра: «Уж не выболтал ли я часом во сне каких-нибудь важных секретов своего искусства? За этими Маськиными глаз да глаз нужен… Уж больно шустро он по счёту расплатился. Хм… Хм… Подозрительно…»