Масло

Успокоившись, вернулась к входной двери и разулась. Занесла в комнату дорожную сумку, пакет с накупленными вкусностями забросила в кухню, включила кондиционер на обогрев и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Полежав немного, лениво обвела комнату взглядом и поморщилась: какая же она невзрачная. После Ниигаты Токио казался необыкновенно многолюдным и шумным — машины и поезда сновали без продыху. Но тишина комнаты ее оглушила. Возможно, из-за того, что последние несколько дней она провела с Рэйко.

Пока комната не наполнилась теплом, раздеваться не хотелось. Рика лежала на кровати и рассеянно смотрела в потолок. Надо бы протереть испачканный ботинками пол. В этих ботинках она исходила кучу заснеженных дорог в окрестностях Ниигаты, но сил встать не было.

Тут в голове вспыхнули слова Рэйко о масле, и ее словно подбросило. Метнулась в кухню, достала из пакета коробочку, открыла ее и огорченно вздохнула. Брусок, завернутый в фольгу, размяк — можно в руке сжать. Надо бы отправить его в холодильник, но Рика читала, что подтаявшее масло, снова затвердев, теряет часть вкуса и аромата. Ей хотелось попробовать «Саваду» в идеальном состоянии, но не есть же масло просто так. Манако с ее талантом к выпечке истратила бы брусок в два счета. Но у Рики духовки нет, и муки с яйцами тоже. Ни риса, ни макарон, ни хлеба. Только в ящике для овощей одиноко скучали две большие проросшие картофелины. Рика не покупала картофель: кто-то из коллег в офисе раздавал овощи: то ли посылка с малой родины, то ли презент от героев репортажа.

Вода в кране оказалась такой ледяной, что ее тут же передернуло от холода. Но делать нечего. Помыла и почистила картофелины, торчащие проростки старательно вырезала. Затем кинула картофелины в ковшик, залила водой и поставила на плиту.

Вскоре сухой воздух кухни наполнился влажным белым паром с легким запахом крахмала. Сжимающее грудь чувство одиночества отступило. Какое-то время Рика рассеянно наблюдала за подрагивающими в кипятке клубнями. Надо было бы разрезать их…

Не отходя от плиты, она достала телефон и начала отвечать на рабочие сообщения. Привычные будни возвращались. Сообщения от Макото и Китамуры она решила оставить на потом.

Между делом Рика время от времени тыкала картофелины палочкой, проверяя готовность; наконец палочка начала свободно проходить сквозь мякоть.

Горячая вода с грохотом ударилась о дно металлической раковины, и в воздух тут же взвилось облако белого пара. Рика поставила на стол тарелку с дымящейся картошкой, масло и соевый соус. Размяла картофелины, и крахмально-белая мякоть заблестела на свету.

Масло в фольге потеряло форму, и она просто зачерпнула побольше вилкой и положила в тарелку. Картошка окрасилась в золотистый цвет и стала матовой. Сверху Рика капнула немного соевого соуса, пожелала сама себе приятного аппетита и подцепила вилкой порцию.

Горячая картошка, пропитавшаяся маслом, рассы́палась на языке и мгновенно наполнила рот теплом.

Вкус у масла оказался тонким и деликатным, но при этом каким-то солнечным, — такое же ощущение оставляли все молочные продукты из Ниигаты, которые Рика успела попробовать.

Капля соевого соуса приятно оттеняла сладость картошки и масла.

Вилка так и заплясала в руках.

Не успела она опомниться, как тарелка опустела. Она съела все так быстро, что даже не успела ощутить насыщение. Да уж, не ей судить других за обжорство…

Рика вздохнула, все еще ощущая на языке мягкий аромат сливочного масла. Пожалуй, не так уж она и отличается от жертв Кадзии Манако. Наверное, единственное отличие в том, что она в состоянии самостоятельно сварить себе овощи.

— Папа… — вдруг пробормотала Рика.

Дыхание перехватило, словно кусок картошки застрял где-то глубоко в горле. Вот уже почти двадцать лет она не имела возможности обратиться так к нему. А ведь отцу было всего пятьдесят два.

Если верить словам врачей скорой, его смерть была быстрой.

Над головой едва слышно гудел кондиционер. Скорее всего, она ничего после себя не оставит и детей не заведет. А годы спустя умрет в одиночестве — неожиданно осенило ее. Она ведь папина дочка. Это неизбежно. Но стоит ли делать из этого трагедию?

Тут она отчетливо поняла еще кое-что. Пока смертный час не пришел, ей непременно нужно хоть раз наготовить всего и угостить кого-нибудь. Большущая индейка и глазированный торт — помнится, в детстве она видела картинку такого праздничного стола в книжке. Стоило только представить — и сердце затрепетало в предвкушении. Она устала готовить вкусности лишь для себя одной.

Однако Рика поняла еще кое-что. Макото ей угощать не хочется.

* * *

Рика коснулась ложечкой пенки на чае с молоком, оставив складку. Они с Синои сидели в оживленном кафе с большими окнами, из тех, что популярны у девушек. В последнее время им нравилось общаться и без алкоголя, так что они встречались в таких кафе вместо баров.

— Соевый соус и заправка для мисо?.. Вот уж не ожидал, — усмехнулся Синои, когда достал из бумажного пакета подарки из Ниигаты.