Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

Надо принимать наперстянку и отвар из кураги, меньше пить, больше гулять по берегу. И благодарить Аллаха за все, что он щедро дарит — дом, богатство, покой, лавку с пряностями, верного ученика, злоязычную Сатеник — без неё жизнь показалась бы пресной. Милосердие Всевышнего неисчерпаемо! Впрочем, хватит мечтать, пора открывать лавочку.

Останавливаясь и тяжело дыша, Абу Салям поднялся по узкой тропе к Портовой башне, ещё раз глотнул сладковатой воды, от которой на душе становилось легче, и, сопровождаемый бесхозным лохматым псом, двинулся назад в город. Кто сказал, что собака нечистое животное — иные звери и умней и добрее людей!

В шатре царила привычная благовонная полутьма. Осторожно передвигаясь, торговец пряностями зажег светильники, расставил по местам шкатулки, флаконы фиалы, мешочки и ящички, достал мельничку и горсть горошин черного перца. Вряд ли кто-то заглянет в такую рань, но не сидеть же без дела. …Колокольчик!

Закутанный в стеганый, не по погоде, халат Мехмет-гадальщик выглядел скверно. Он едва плелся, цепляясь за посох, лицо раскраснелось, глаза отекли, горячее дыхание с трудом вырывалось из пересохшего рта.

— Салям-алейкум, Ариф-ага. Вот приболел, продуло где-то нас с внуком. Кости ломит — сил нет, то в жар, то в холод бросает. Мне бы корешок имбиря, гвоздику и лимонов в меду на десять дихрамов — заварю, как матушка моя делала, и весь недуг потом выйдет.

Не лучшее время для лихорадки, особенно когда болеет старик — силы истощены, сырой воздух разжижает кровь и замедляет сердце.

— Я бы советовал добавить к отвару чабреца, мяты и липового цвета, чтобы верней снизить жар и унять воспаление. Для ребенка возьмите пастилки с цветами фиалки — они успокоят и уймут жажду. Для вас — купите ритль старого вина и подогрейте с гвоздикой, бадьяном и тмином, укрепить сердце.

— Да продлит Аллах ваши дни, Ариф-ага!

Гадальщик протянул руки забрать покупку, и торговец увидел сыпь, покрывающую пальцы. Припухшую яркую сыпь, словно старик испачкался в красной глине.

— Скажите, достопочтенный Мехмет-ага, а давно ли болезнь перекинулась на руки?

В недоумении гадальщик посмотрел на свои ладони:

— Только что. Не иначе, руки обветрились и замерзли, пока я шел… Сколько я должен?

— Ничего, достопочтенный. Подарок в честь свадьбы моего названого сына.

Полог шатра закрылся, колокольчики бренькнули и затихли. Деньги прятались под прилавком в секретной шкатулке. Из пряностей — самое ценное — мирру, нард, шафран, перец, лист малабарской корицы, корешки мандрагоры. Остальное и бросить не жаль!

Нещадно подгоняя ослика, Абу Салям поспешил на Митридатову гору, к дому, окруженному садом, дому который давно уже привык считать своим.

Безмятежная Сатеник, повязав голову шитым платком, белила яблони, напевала тихонечко: «Пропал в тучах лунный свет, поля потемнели». Горький голос армянки сливался со щебетанием птиц. Увидев Арифа, она всплеснула руками:

— Что случилось, господин мой и повелитель, благоуханный бурдюк с вином? Хазары идут по степи, корабли византийцев с красными парусами собрались брать штурмом бедную Кафу, петух снес яйцо и у псицы родился псоглавец? На кого ты оставил лавку, средоточие мудрости?

Не меняясь в лице, Ариф пнул горшок с побелкой, краска разлилась по земле. Армянка отпрянула — никогда ещё Абу Салям не позволял себе таких грубостей.

— Собирайся, женщина. Бери самое ценное — украшения, теплые вещи, дорожную пищу, бурдюки для воды. Быстро!!!

В ящике с углями для жаровни — двойное дно. Там золото — оставшееся от клада и приумноженное годами упорного труда. В шкатулке с бумагами купчая на дом и завещание на имя верной Сатеник — если армянка переживет господина, то окажется обеспечена до скончания дней. В перстне — выемка для дозы сандрака, чтобы в случае необходимости быстро свести счеты с жизнью, избегнув ненужных мучений. В сундуке книги. Гиппократ «О сердце», «О пище», «О эпидемии», Гален «О назначении человеческого тела». Хунайн «Десять трактатов о глазе». Ар-Рази «Об оспе и кори» — ирония, шутка судьбы. И «Канон врачебной науки», обгорелый и ветхий свиток с неровной надписью «Лучшему ученику от благодарного учителя». Ибн Сина уже знал, что умрет и даже знал от чего, он рассказывал ученикам об опухоли, заполняющей внутренности и о том, как меняется состояние, день за днем. Ради будущего науки по имени медицина.

Верность — это неукоснительное и твёрдое исполнение человеком принятых на себя обязательств и даваемых обещаний.

Сострадание — это проявление человеком сочувствия к тому, кого постигает несчастье или одолевает скорбь.

Остановись, Ариф! Ты слишком стар для этого дерьма!

Когда Сатеник, устав ждать, постучалась в спальню, её ждал полный разгром.