Масон

За спиной послышался щелчок, отчего я дёрнулась, а следом меня оглушил скрежет. Пол разошёлся ровным небольшим кругом прямо посреди комнаты и из открывшейся темноты выплыла подставка с большим старинным фолиантом. Когда шум прекратился, а пол снова стал ровным, я осторожно подошла к книге. Протянула руку и отпрянула.

Страницы самостоятельно раскрылись и засияли приятным голубоватым светом. Любопытство оказалось сильнее страха и вскоре я стояла перед книгой, пытаясь понять хоть одно слово. Только на бумаге красовались неизвестные мне символы, в которых я не смогла бы разобраться при всём желании.

Собираясь отойти от фолианта, я вдруг ощутила тепло. Вот если бы не холод, пробирающий до костей, я бы и не подумала тянуть руки к неизвестной книге. Но возможность хоть как-то согреться манила в свои сети, как паук в паутину. И не удивительно, что вскоре обе мои руки легли на страницы.

Правда вместо обещанного тепла или информации, мне досталась ужасная боль, которая потекла по венам словно кислота. Я закричала, срывая голос, и задёргалась в попытке убрать руки от книги. Только ничего не вышло, ладони будто приклеились к страницам, из которых потекли символы.

Сотни, тысячи, миллионы символов поднимались вверх по моим рукам. Они миллиметр за миллиметром обжигали ледяным холодом кожу, а затем ползли дальше, оседая где-то внутри кипящей лавой.

Сколько времени я провела в таком состоянии не берусь сказать. Помню только ощущение, что кто-то калёным железом выжигает древние знания в сознании, которые буквально сводили с ума. В какой-то момент я перестала кричать, и начала молиться, чтобы быстрее потерять сознание и не чувствовать больше боли. А когда надежда на спасение практически угасла, всё резко прекратилось, оставляя после себя лишь слабость и холод.

Под ногами задрожал пол, отчего я упала на колени и поспешила отползти в сторону. Хоть боли больше не было, но всё тело била крупная дрожь, а со лба стекали капли пота. У меня началась самая настоящая лихорадка, какая бывает при температуре. Но это и не удивительно. Нереально столько простоять в таком холоде и не заболеть.

Я добралась до ближайшей стены и привалилась к ней спиной. Внутри царил настоящий хаос. Не считая физического недомогания, появилось чувство, что мне впихнули в глотку невкусную пищу и заставили всю её проглотить.

По щекам потекли слёзы, которые я попыталась стереть, едва шевеля замёрзшими пальцами. Реветь на таком холоде точно вредно для здоровья. Но стоило поднять руку, как с пальца соскользнул металлический ободок кольца и со звоном ударился о каменный пол. Я опустила взгляд на артефакт и расхохоталась.

Что там рассказывало эхо в комнате: «Нордийская?» Разве это не было подтверждение того, что меня признали? Прайм говорил, что кольцо создавалось для жены Нордийского. А кому отдавать артефакт, если в роду остались только девочки? Правильно – мужу!

Успокоившись, я подняла кольцо, которое стало мужским, и сжала его в заледеневшей ладони. На душе было паршиво. Просто после слов Джареда, я начала воспринимать это кольцо, как обручальное, и лишившись его, загрустила. А если к грусти прибавить кашу в голове, смертельный холод и чувство чужеродной магии, то пора было завыть в голос.

Понятия не имею, как долго я сидела в таком состоянии, но в итоге начала окончательно замерзать. Плюнув на всё, попыталась согреться магией, только стало ещё холоднее. Я поняла, что умру здесь, если не попробую выбраться, и на чистом упрямстве поднялась на ноги. Затем пошатываясь и заставляя себя двигаться, поплелась к лестнице, где сидел перепуганный котёнок. Только ноги не послушались, когда я захотела поднять их на ступеньку. Все мои старания закончились падением рядом с чёрным комком шерсти.

– Ну почему из всех бесполезных созданий, со мной в этой комнате остался ты? – просипела я, глядя на животное. – Прости, боюсь у меня не получится отсюда выйти.

Котёнок вздыбил шерсть, громко мяукнул и в следующий миг превратился в огромного чернильного кота. Я не успела никак отреагировать, когда он тенью взметнулся вверх по лестнице и исчез. Стало очень грустно. Меня бросило даже пятно. Эх, говорили тебе, Хелен, не лезть куда не просят! А теперь ты останешься навсегда в этой холодной комнате, потому что при такой температуре, очень скоро будет некого спасать. Глаза начали медленно закрываться, и я напоследок прошептала:

– А ведь я так и не вышла замуж. Обидно.

– Ну если ты не откроешь немедленно глаза, то обещаю тебе замужество в ближайшие выходные, – раздался злой голос Прайма над ухом.

С трудом разлепив веки, я посмотрела на мужчину, рядом с которым громко мяукал котёнок. Джаред потрогал мои ледяные руки и выругался. Последним усилием я разжала ладонь, из которой выпало кольцо, а следом всё поглотила тьма.

Глава 19

– Тепло, – прошептала я, приходя в сознание.

– А скоро станет, горячо, – раздался голос Прайма, и я тут же открыла глаза.