Масонство в прошлом и настоящем

В греческой мифологии Ясон, перед тем как возглавить аргонавтов, отправляющихся в путь (яркий пример инициационной практики) за Золотым руном, предстает перед царем босым на одну ногу.

Беспорядок в одежде призван символизировать состояние замешательства непосвященного, который, входя в храм, еще не прошел обряд инициации. Можно даже сказать, что у непосвященного не просто одежда в беспорядке: одежда есть внешний покров, поэтому она символизирует «разложение» внешней оболочки в процессе символической смерти, которую принял кандидат в «зале размышлений».

На посвящаемом также не должно быть ничего «металлического», то есть символически не должно быть денег, оружия, страстей, потрясающих мир. Он должен запомнить этот момент «бедности», так как в дальнейшем одна из его обязанностей отдавать излишнее тем, кто нуждается.

После введения в храм непосвященный просит Света. Глаза его закрыты повязкой, так как он слеп. Мастер, прежде чем одарить его Светом, объясняет посвящаемому некоторые каноны масонского Ремесла, затем приглашает принести присягу на «кубке возлияний». Сладкое и горькое питье, чередующиеся в чаше, А. Регини[64] связывает с источником Мнемозины (памяти) и водой из реки Леты (забвения). Мнемозина — греческая богиня памяти. Вспомним, что для пифагорейцев и платоников познание самого себя осуществляется посредством «анамнеза», то есть воспоминания о путешествии собственной души во Вселенной. Лета — река, ведущая в Аид, и ее вода — «летальная», то есть мертвая, вода — несет гибель и смерть. В масонской символике сладкое и горькое питье являются, очевидно, представлением о двух возможных путях, которые еще открыты перед непосвященным: путь просвещения, если он искренне отнесется к своему посвя щению, и горечь «второй смерти» — смерти духовной, иначе говоря, несостоявшейся инициации, которая призвана освободить человека от «первой смерти», то есть мирской жизни. Испить горечь суждено тому, чьи губы совершат клятвопреступление, тому, кто откажется от взятой на себя обязанности этического и духовного строительства своей личности, вменяемой всякому, вступившему на масонский путь.

В сопровождении одного из братьев кандидат должен совершить последних три символических путешествия — «в воде, воздухе и огне». Первое путешествие — под землей — он уже совершил, находясь в «зале размышлений».

Кандидата представляют собравшимся как человека «свободного и добрых обычаев». Добрые обычаи — это значит человек честный и умеренный. Он свободный человек потому, что свободен от предрассудков и сковывающих разум цепей фанатизма, ибо, как утверждает один из масонских источников, «тот, кто не может пользоваться свободой, должен быть отторгнут от наших тайн как не умеющий управлять своим поведением и неспособный выполнять взятые на себя обязанности»[65].

Преодолев два квалификационных экзамена, кандидат должен тем не менее совершить очищение, то есть пройти через четыре элемента — землю, воду, воздух и огонь, — являющиеся основными компонентами материи в физике Эмпедокла и Аристотеля. Согласно послед нему, эти элементы составляют «подлунный» мир и в чистом виде построены по вертикали, начиная с элемента более тяжелого (земли) и кончая самым легким — огнем. Выше огня — эфир, который Аристотель понимает как некую небесную субстанцию, владеющую совершенством кругового мира. Представление о четырех элементах, образующих материю, было в виде многочисленных вариантов распространено во всем древнем мире.

В масонской ритуальной символике путешествия четыре элемента призваны изобразить наглядно Кратный путь, на котором дух сначала стал материей, затем поднялся от земли к небу. Попробуем понять значение этого движения, воспроизведя ниже слова, с которыми обратился к двум новоприбывшим масонам Л. Сальвини: «Итак, вы прошли в обратном порядке тот путь, которым человек приходит в жизнь: человек рождается творческим огнем, он рождается огнем любви, он замешен на текучей лимфе, текучей крови и созревает в воздухе, заканчивает свой путь в земле. Вы же сегодня от земли прошли через текучую воду, воздух и приблизились к огню, дабы стать сыновьями Света»[66]. Соприкосновение с четырьмя элементами при совершении масоном своего пути следует «вертикали», о которой было сказано выше, оно подводит человека к слову «да будет Свет», означая воссоединение со светоносностью первичного акта творения (Бытие, 1,3).

В ходе символических путешествий инициируемый наталкивается на «препятствия», которые постепенно преуменьшаются, подобно тому как материя истончается, следуя Аристотелевой «вертикали». И все же скитания вслепую в храме, шумы, обрушивающиеся на него, создают в представлении соискателя чувство «перехода». По завершении четвертого путешествия наступает успокоение. В воцарившейся тишине голос напоминает посвящаемому «золотое правило» — универсальную этическую заповедь «Не делай другим того, что ты не желаешь самому себе, делай другим добро, какого ты желал бы самому себе».