Масонство в прошлом и настоящем

Вопрос об инициации женщин, разумеется, нельзя исчерпать в нескольких строках. Необходимо напомнить, например, об огромном значении символики Астарты или Изиды в древних инициационных обрядах, связанных с тематикой плодородия. Укажем и на современную ициационную практику ордена мартинистов, который руководствуется учением мистика XVIII в. Луи Клода де Сен-Мартена. В этот орден допускаются женщины, хотя, говоря по правде, географическое распространение мартинизма сегодня весьма неопределенно, тем более что под его эгидой нередко подвизаются группы людей, излишне склонных к импровизациям и фантазиям.

Тем не менее хотелось бы надеяться, что нам удалось убедить читателя, что масонство закрыто для женщин отнюдь не по дискриминационным причинам. Чтобы за вершить эту тему, приведем высказывание масона Джузеппе Мадзинииз его поучения, озаглавленного «Обязанности мужчины»: «Любите и уважайте женщину. Не ищите в ней только утешения. Но ищите в ней силу, вдохновение, удвоение ваших умственных и нравственных способностей. Выбросьте из головы раз и навсегда всякие помыслы о своем превосходстве. Никакого превосходства у вас нет. Запомните это. Многовековые предрассудки, неравное образование, укоренившаяся не справедливость законов — вот в чем причина кажущейся умственной неразвитости женщин. Но разве история угнетения не научила вас, что угнетатель всегда удерживает свою власть на созданных им же самим основаниях?..»[72]

Однако возвратимся к вопросу об инициации. Посвященный Ученик обретает «слово, знак и токкату», присущие его степени, и получает символическое наставление в мастерстве: брат-наставник по поручению Мастера подводит Ученика к неотесанному камню, где он и приступает к работе.

Итак, человек, посвященный в масоны, имеет право занять «место у колонн». Одежда его снова приведена в порядок, и «металл» ему возвращен. Братья выражают свою радость. Они поднимают мечи, острие которых прежде было направлено на новоприбывшего, и поздравляют нового брата троекратным похлопыванием по плечу открытой ладонью.

Какова же связь между масонской инициацией и инициационными обрядами, существовавшими в древности? Несомненно, в их основе обнаруживается общая глубинная динамика. Однако масонская инициация обладает особенностью, которая, по-видимому, состоит в синтезе современного и древнего, мифа и разума, созерцания и деятельности.

По сравнению с первобытно племенной моделью инициации масонская практика лишена какой бы то ни было жестокости — жертвоприношений, «инициационных» увечий, запугивания инициируемого. Главное же различие состоит в том, что масонский ритуал не является обрядом, свершаемым над юношей, вступающим в мужской возраст. Инициация у масонов — это опыт, пережитый вполне зрелым человеком, обычно после достижения двадцати одного года, по его просьбе и согласию. В отличие от мистерий в честь Митры, Озириса, орфических ритуалов и т. п. масонская инициация, которая в известной мере является продолжением выше указанных обрядов, обладает самостоятельным значением, будучи свободной от мифологически-религиозной исключительности, мотивировок жертвенности и фантастических представлений, ритуальных эксцессов. Инициация у масонов, судя по всему, стала своеобразным сочетанием основных мотивов античных мистерий (познание, смерть и воскресение) с иудейским и христианским этическим монотеизмом, наследием «оперативного» средневекового масонства и вершинами философской мысли XVII и XVIII вв.

Общей между масонской инициацией и традиционными инициационными обрядами (при наличии известных исключений) является дисциплина соблюдения «тайны», хранить которую масон обязуется при вступлении в ложу. «Масонская тайна» — предмет непрекращающихся домыслов. Все наиболее резкие обвинения против масонства содержат указание на существование у масонов особой «тайны». По тонкому замечанию А. Амбези, при этом используется пружина «автоматизма человеческой психики»[73], под воздействием которой преступным или по меньшей мере подозрительным является все, что не становится достоянием гласности, все, что происходит в тишине и без посторонних глаз.

В действительности же масонство, согласно своему уставу, не является секретным или тайным обществом. Единственное, чем оно дорожит, — это «умолчание». Масонство не любит шума, мало обращает внимания на пропаганду, сторонится площадного многословия, пренебрегает демагогией, то есть всем набором публичности, которая сегодня заполонила политическую и культурную жизнь.

Руководители масонства и его главные штаб-квартиры повсеместно доступны. Если масонские собрания и ложи закрыты для публики, то это не оттого, что за их стенами творится нечто недозволенное, или потому, что масоны ведут себя наподобие сектантов. По утверждениям самих масонов, они поступают таким образом в знак уважения к иниационной традиции, предусматривающей отсутствие посторонних глаз. Молчание масонов обусловлено, пожалуй, невозможностью передать на словах тот духовный урок и опыт, которым они дорожат.