Масонство в прошлом и настоящем

Кроме того, архивы французского масонства свидетельствуют, что единство отнюдь не царило в ложах революционного периода. Так, например, речь, содержавшая призыв к Генеральным штатам, произнесенная в 1789 г. на заседании ложи «Союз друзей», вызвала оживленную и ожесточенную полемику. Официально выступление было осуждено как «немасонское», так как расходилось с целями организации[143].

В символике Французской революции немало знаков масонства: ватерпас, око в треугольнике, арка. Даже сама трехцветная кокарда, придуманная масоном Лафайетом, казалось бы, указывает на масонские цвета: первые три степени ордена — «голубые», степени с 4-й по 18-ю шотландского обряда — «красные», степени с 31-й по 33-ю — «белые». И тем не менее маловероятно, что такая аналогия могла бы реально существовать, а не быть простым историческим совпадением. (Высшие степени, как известно, еще не были окончательно определены в тот грозный 1789 г.[144])

Французская масонская жизнь была нарушена революционным периодом. Ее возобновление в наполеоновскую эпоху давалось с немалым трудом, как бы подтверждая тот факт, что идеалы свободы, равенства и братства, которые составляли подлинную атмосферу масонских храмов, так и не были соответствующим образом перенесены, а быть может, и не могут быть перенесены в мир «светской жизни». Вероятно, прав был Андерсон, когда в «Книге уставов», написанной в 1723 г., предупреждал, что масонское братство «всегда процветало в эпоху мира»[145]. Скорее всего, между великими демократическими идеями Вольтера и взятием Бастилии не было такой безусловной причинно-следственной связи, какую многие пожелали увидеть.

Французская революция несет на себе масонский отпечаток только в том, что касается ее общих информационных принципов, но отнюдь не в ее политической действительности.

Не подлежит сомнению, что терпимость в отношении религиозных мнений, провозглашаемая в Декларации прав человека 1789 г. и опровергнутая самим ходом революционных событий, характерна и для масонского мировоззрения. Точно так же масонскими или «английскими» были требования соблюдать неприкосновенность личности и законность, которые, хотя и не всегда за фиксированы в виде отдельных постулатов, представляют собой неотъемлемую часть духовности масонского братства. Не являются прерогативой масонства, как обычно полагают, ни определенный антиклерикализм в 110 духе антикатолического крестового похода, ни «политика» Французской революции.

Тезис о «масонском заговоре» был вскоре опровергнут. В 1801 г. адвокат Жан Жозеф Мунье издал свою книгу «О влиянии, приписываемом философам, франкмасонам и просветителям, на Французскую революцию», которая благодаря логике излагаемого материала и документальности вполне опровергает домыслы, содержащиеся в мемуарах аббата Баррюэля[146].

XVIII век прошел под знаком Французской революции. Для масонов это было столетие спиритуалистаческих течений. К наиболее примечательным относится течение, основателем которого был Мартинес де Паскаллис.

Об этом мыслителе мало что известно. Судя по всему, он был испанского происхождения и посвящен в масоны двадцатилетним молодым человеком. Известно также, что с 1755 г. в масонских кругах Южной Франции он вел пропаганду гностических учений, с которыми познакомился в одной из североафриканских стран. Речь идет о космогонии в ее теософской интерпретации, перекликающейся с основными сюжетами масонской традиции. Свои взгляды Паскаллис изложил в трактате «О восстановлении существ в своем исконном качестве, а также о силе духовной и божественной».

Согласно основанной этим автором традиции, известной под названием мартинистской, Верховное божество не есть прямой создатель материальной вселенной, которая, напротив, является результатом «имитационной» деятельности. Человек-архетип (Адам каббалы, София гностиков, последние из небожителей) создал свой собственный космос, расколовшийся впоследствии на бесчисленное количество «иллюзорных личностных образов». В результате наша человеческая вселенная, которая, будучи имитацией вселенной божественной, несет на себе ее отпечаток, при этом отличаясь от нее в силу многочисленных внутренних несовершенств.

Создавая свою вселенную, демиург, небесный Адам, совершил падение до уровня Адама земного. Так родился нынешний человек, которому, согласно учению Мартинеса де Паскаллиса, предписана жесткая дисциплина, основанная на общении с добрыми гениями и молитве, имеющих целью добиться «восстановления» своей личности, состояния, предшествовавшего грехопадению. Предложенная этим учением литургия мыслилась как

создание условий для конкретного познания глубин духа. Отсюда в истории мартинизма — спиритические видения, светоносные знаки и т. п.