Масоны из провинции

Сергей сел на мягкую солому, интуитивно потянулся к огню. Это был камин, из камня, больших таких булыжников. Свет от разгоравшегося огня хорошо освещал помещение, это была большая комната, с высокими потолками, стены частично уже оштукатурены, там и тут лежали не только доски, камни и прочие материалы, было еще несколько стогов соломы и сена. Камин, если стоять спиной к двери, был ближе к правому углу, в стене напротив самой двери зияло отверстие, на стене, с лева от отверстия, было два больших окна, с закрытыми ставнями, на стороне с камином окон не было. На стенах слева и справа было по три таких-же больших окна, то-же с закрытыми ставнями. Сергей обернулся, вон и лошадки, стоят в углу и дергают сено из стога, довольно фыркают и машут хвостами, умаялись бедняжки. Сейчас юноша увидел стену, которая отделяла от большого зала, со стороны входной двери, довольно приличное пространство, создавая своего рода прихожую, только очень больших размеров, проем в этой стене был большой, в два раза больше входной двери, поэтому юноша войдя и не заметил этой стены, сложно было на нее наткнутся, даже в темноте. По бокам от огромного дверного проема зияли, словно глазницы черепа, два отверстия, без оконных рам.

— Зачем здесь солома? — спросил Сергей, на самом деле он хотел спросить другое, и сейчас сам не понимал как у него вырвался именно этот вопрос.

— Штукатурят, утепляют пол на втором этаже, крышу, спят после обеда. Держи. — он дал Сергею фляжку с паленой сивухой.

— Немцы строят?

— Да.

Юноша открыл сосуд и понюхал содержимое, уже от одного отвратительного запаха желудок больно свело, а рот наполнился слюной.

— Я не хочу пить. — он протянул фляжку обратно.

— А ты и не пей. — Алексей Николаевич сломал весла пополам каждое. — Натри шею, грудь и ноги, ступни, согреешься. — мужчина взял отрезок каната и порезал его на четыре части.

Вдруг снаружи раздался стук, сильный, резкий звук, мужчина отложил свое занятие, достал револьвер и вышел наружу, спустя минуту он вернулся. Сергей натер ноги и шею, и вправду согрело, он начал энергично втирать вонючее пойло в грудь.

— Ветер поднялся. — Алексей Николаевич взялся наматывать куски каната на обломки весел. — Луна скоро уйдет, — он тяжело вздохнул. — а немцы так и не пришли.

Сергей посмотрел на лицо мужчины, тот был предельно сосредоточен, напряжен, и, при мерцающем свете просто могло показаться, немного испуган.

— Моя мать у него? — спросил юноша.

— Да, Елизавета Петровна у Прокопа. И мы ее выкупим. — мужчина отложил палки, взял горшок с жиром, сушеную рыбу, черствый хлеб и мех с водой. Ларин подошел к камину, поставил у огня жир, сел рядом с Сергеем. — На. — он разломил паляныцю пополам, один кусок дал юноше, полез рукой во внутренний карман своего кителя. Достал пузырек, выпил из него, передал Сергею. — Допей. — сам принялся чистить рыбу, бросая шелуху в огонь.

Сергей выпил содержимое пузырька, чем-то похоже на тот напиток который он пил перед посещением сеансов, только немного иной привкус. Алексей Николаевич дал ему очищенную рыбку, они поели. Не ев целый день, Сергей обнаружил для себя, что этот черствый хлеб, пересоленная рыба и простая вода, наверное самое вкусное, что он ел в своей жизни! Стоит ли говорить, что от припасов совсем скоро уже ничего не осталось. Ларин встал и посмотрел в горшочек с жиром, пошел к столу, взял четыре палки, вернулся, присел у камина на корточки, снял горшочек с камня, поставил на землю, обмакнул обмотанную канатом сторону палки в жир.

— Тетя знает? — спросил Сергей.

— Нет, — мужчина улыбнулся. — я хотел подарок сделать. — он поменял палку на другую, эту, с которой капал жир, положил рядом, на солому. — Я ждал когда твоя мама приедет, хотел просить у нее руки ее сестры, а наши свадьбы думал вместе отгулять. — он отложил и эту палку в солому, взял третью. — Да видимо не судьба. — тяжело вздохнул Ларин.

— Почему? — Сергей чувствовал что его слух обострился, он начал лучше различать предметы в темноте, даже те что лежали в дальних углах, в которых свет от огня так и не разогнал темноту.

— Рая меня не простит. — Алексей Николаевич отложил и эту палку, воткнул в почти опустевший горшочек последнюю. — Это я виноват во всем. Из-за меня Попов похитил ее сестру, а твоя тетя очень трепетно относится к своей семье.

— Но ведь не ты один виноват. — Сергей и впрямь не считал генерала виноватым в произошедшем. — Ведь я сам предложил тебе начать это…расследование. Ты не мог знать к чему все приведет. — юноша развел руками.

— Даже если так. — он положил в солому последнюю палку, отставил кувшин и повернулся к Сергею лицом, стоя на одном колене. — Первое, я не смог организовать безопасный приезд твоей матери в Александровск, а в виду обстоятельств я должен был все предугадать. Второе, втянул тебя в историю с нападением на Попова, третье, подвергаю тебя опасности сейчас. Этого уже достаточно.

— Что будет нам за нападение?