Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Самым впечатляющим из всех столичных образчиков масонского архитектурного наследия можно назвать масонский храм Верховного совета южной юрисдикции Древнего и принятого шотландского устава США, построенный в 1915 году. Общий облик здания был позаимствован у Галикарнасского мавзолея — одного из семи античных чудес света, призванного напоминать зрителям о величии упокоенного в нем персидского царя Мавсола. Фасад храма дополнен колоннами, которые охраняют сфинксы, а крыша выполнена в стиле месопотамских зиккуратов. Возведение здания позволило увековечить имя генерала армии Конфедерации Альберта Пайка, чьи останки ныне покоятся внутри стены рядом со святилищем, построенным в честь благотворителей, сделавших крупнейшие взносы в проект. В самом сердце здания находится Храмовая палата — богато украшенное помещение квадратной формы, отделанное черным мрамором, древесиной орешника и бронзой и задрапированное пурпурным бархатом. Освещается палата солнечным светом, льющимся из высоких окон. Вход в это место открыт для всех желающих.

На небольшом расстоянии оттуда, на вершине холма за рекой Потомак, в городе Александрии, штат Виргиния, расположен Масонский национальный мемориал Джорджа Вашингтона (1932). Здание было возведено на этом месте не случайно: Джордж Вашингтон, великий американский политик, был также видным масоном и членом ложи «Александрия» № 22. Как и храм Верховного совета, этот архитектурный памятник представляет собой копию одного из семи чудес света — египетского Александрийского маяка. В его атриуме располагается гигантская бронзовая статуя высотой 5,2 метра, изображающая первого американского президента, одетого в фартук. Открыта она была в 1950 году тридцать третьим президентом США, братом Гарри Трумэном.

Соответствовать грозному и героическому облику, присущему монументам, построенным когда-то их предками, современные масоны уже не могут. Сегодня, в дни, когда ложа находится в упадке, посвященные, глядя на окружающее их богатство, испытывают чувство сродни смущению или стыду. Масонский храм обходится Шотландскому уставу почти в неподъемные суммы: за десять лет на его реставрацию уже было собрано 45 миллионов долларов, но для ее завершения требуется намного больше. Мемориал Вашингтона и вовсе почти заброшен, и никто не видит особого смысла в его ремонте. Да, здесь хранятся две подлинные реликвии, существовавшие еще при жизни первого президента, но в остальном здание представляет собой лишь осколок посмертного культа личности Вашингтона. Управляющий здания как-то признался мне, что девять десятых из того, что в нем хранится и выставляется — современные подделки. Как он объяснял, здесь нет намерения обмануть. Эти предметы — нечто вроде «семейных воспоминаний».

Как ни иронично, заметную роль в выживании таких памятников сегодня играет киноиндустрия. Подобные монументы — прекрасный атмосферный фон для фильмов и рекламных роликов, а зарабатываемые благодаря съемкам деньги помогают их владельцам оплачивать счета. Так, пусть даже съемки экранизации «Утраченного символа» были заморожены, сложно вообразить, чтобы этот фильм мог быть снят где-нибудь, кроме знаменитого масонского храма. Кульминация книги — типично брауновская смесь из шифров, бьющихся стекол и падающих вертолетов — происходит в святая святых здания, Храмовой палате.

Когда я был в Вашингтоне в прошлый раз, среди всех масонских памятников сильнее всего мне хотелось посетить не напыщенный храм и не мемориал Вашингтона, а куда более скромную Великую ложу Принса Холла округа Колумбия (1929). Вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову снимать на ее фоне рекламу: здание представляет собой пятиэтажную серую коробку (почти весь первый этаж ее занят аптекой), под крышей которой можно разглядеть ряд выбитых в камне масонских символов. Архитектура этого памятника лишний раз доказывает: масоны-афроамериканцы никогда не располагали такими объемами ресурсов, как их белые собратья.