Масоны. Популярная история: организация, облик, деятельность

Членом ВУСа был известнейший персонаж российской истории XIX в. – уже упоминавшийся выше М. М. Сперанский.

Таким образом, из 18 членов ВУСа от Государственного совета было только выявленных шесть «братьев», т. е. треть всей рассмотренной группы.

Конечно, за счет членов Синода, сенаторов и особо назначенных Николаем представителей высших военных и гражданских должностных лиц доля масонов в суде уменьшилась. Но, тем не менее, в этих группах были достаточно известные в масонском мире лица.

Среди 15 особо назначенных чиновников были яркие масонские фигуры.

Н. М. Бороздин, участник заговора против Павла I, профессиональный военный – участвовал в боевых действиях против французов в 1807 г., Русско-шведской войне 1808 г., Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах русской армии. Он был ревностным масоном, членом пяти лож. Занимал в них руководящие должности, имел высшие степени посвящения. С апреля 1819 г. был командором Верховной директории шведского ритуала в России. В масонском мире имел имя «Рыцарь вооруженного льва» и девиз «Без повода не нападать».

А. Ф. Ланжерон – полковник французской армии, не принявший революцию и перешедший на русскую службу в 1790 г., в 1799 г. принял русское подданство, генерал-лейтенант, с 1813 по 1823 г. – управляющий рядом южнорусских губерний, одесский градоначальник. Большая половина жизни Ланжерона была связана с масонством. Он был инициирован в 19-летнем возрасте в Париже, был членом ряда мастерских, перед революцией возглавлял одну из них, имел высшие масонские степени. В России он был членом-основателем одесских лож Трех царств природы, Понта Эвксинского, их руководителем, почетным членом петербургских мастерских Елизаветы к Добродетели и Соединенных Друзей и феодосийской – «Иордан». В капитуле «Феникс», объединявшем членов высших масонских степеней шведского устава, был известен как «Рыцарь семи звезд».

Целый ряд персонажей в настоящее время пока не могут идентифицироваться как члены ВУСа и одновременно как вольные каменщики. По косвенным данным можно предположить, что среди них были сенаторы: Андрей Феньш, Иван Гагарин, Василий Хвостов, Николай Шаховской, Павел Кутайсов, Павел Ланской, Николай Дубенский. Дальнейшие изыскания могут повысить долю масонов в ВУСе.

Достаточно интересен тот факт, что в комиссии по составлению приговора из трех членов были два «брата»: М. М. Сперанский и Н. М. Бороздин[86].

Восстание декабристов усилило консервативные черты российской власти. В частности, именно после него было создано III Отделение, выполнявшее функцию тайной политической полиции. Кстати, в его создании и руководстве принимали участие бывшие члены масонских лож.

Из четырех человек, сыгравших наиболее важную роль в образовании III Отделения (Е. Ф. Комаровского, уже неоднократно упоминавшегося А. Х. Бенкендорфа, Я. И. де Санглена и М. Я. Фока), трое последних были вольными каменщиками[87].

Я. И. Санглен обучался в Ревельской гимназии, слушал лекции в немецких университетах, служил переводчиком. С 1806 г. – профессор Московского университета. С 1812 г. возглавил канцелярию министра полиции «брата» А. Д. Балашова. Переносил методы деятельности французской тайной полиции, с которыми был хорошо знаком, на русскую почву. Был инициирован в 1810 г. в петербургской ложе «Петра к Истине» по рекомендации своего непосредственного шефа А. Д. Балашова, по заданию Александра I. Был членом высших масонских степеней[88].

М. Я. Фок с 24 лет связал свою карьеру с полицейским ведомством, руководитель Особенной канцелярии Министерства полиции. В 1820-х гг. – управляющий цензурным комитетом. Был посвящен, как и его коллега де Санглен, в 1810 г. в петербургской ложе Елизаветы к Добродетели. Был руководителем лож Избранного Михаила и Петра к Истине.

В число 16 сотрудников канцелярии III Отделения в 1826 г. входили масоны П. Я. Фок (брат М. Я. Фока), Садовников, Гедерштерн, Григорович, Смоляк, Дольст (37,5 % личного состава)[89].

В целом в русском масонском братстве было отрицательное отношение к декабристам. Резко высказывались о них интеллектуалы-масоны того времени: Греч, Магницкий и др. Ряд вольных каменщиков высказывал суждение о том, что именно запрет масонства 1822 г. стимулировал антиправительственный бунт 14 декабря. В частности, член ложи Трех добродетелей Кучанов в письме к Я. Ф. Скорятину писал: «…Если бы покойный император не уничтожил масонские ложи, то не удалось бы карбонарству так усилиться»[90].

Эта мысль не была лишена основания. Общей характерной чертой масонства была лояльность к власти. Она же пропустила возможность использования «вольного каменщичества» как в своих собственных целях, так и для создания интеллектуальных клубов, где гасились бы крайности идейных течений, что способствовало развитию революционных, экстремистских настроений в определенной части российского общества.