Массандрагора. Взломщики

Начиналось все реально тоскливо. После моего героического похода к этим горам сюда отправился Макс со вторым ретранслятором – он хотел расположить его на другом конце блоба, но почему-то попал прямиком к первому аппарату! Говорит, вокруг на снегу было много странных следов, очень больших. Может, пошутил, желая меня попугать, а может, и правда, не знаю, я туда только дней через пять переместился, и никакого снега уже не было. А Макс три дня упорно пытался телепортироваться в другой район полигона. Мы с утра до ночи разбирались в коде и журнале Машины и смогли-таки увеличить радиус «приземления», но лишь до полутора километров, и это оказалось пределом. Так что пока точка выхода на полигон у нас одна – в этих самых горах, поэтому-то мы и обосновались здесь, только ниже по склону, где существенно теплее, суше и… никто следов не оставляет. Отсюда вопрос: как же я в самый первый раз попал в степь с Шарами? Горы я там видел только далеко на горизонте! Подозреваем, за все это ответственны летучие железяки (кстати, больше я их тут ни разу не видел и, наверное, это к лучшему).

Дальше – больше. Мы запустили несколько дронов, и оказалось, что нам доступен не весь блоб, а только его часть, эдакий клин около девяти километров – часть горной гряды и кусочек пустой долины ниже по склону. Силовое поле перегораживает от нас все остальное, включающее и ту самую степь, и таинственные развалины вдалеке! Жаль, но туда пока никак не добраться, пробовали уже – тупо пошли и уперлись в это самое дурацкое поле, как я тогда, в первый раз. Макс говорит, что скорее всего границ на полигоне много, они нарезают блоб, как пирог, на доли – настоящая ячеистая структура. В общем, что-то нечисто с этим П-26.

В любом случае с ним нужно что-то делать – сейчас здесь безумно тихо и дико уныло: птиц нет, только суслики, кузнечики и те самые волки (ну и кто-то, подстерегавший меня тогда в ущелье). Солнце печет каждый день одинаково, каждые три дня идет дождь, мне кажется, кислотный, а высоко в горах иногда валит снег – и это всё. Ладно хоть воздух чистый, никакой городской загазованности, но он какой-то неживой, совсем без запахов. Чувствуешь себя букашкой, засунутой в стерильную стеклянную банку! Я снова спросил Макса насчет животных, а он лишь пожал плечами, выдав любимую у посвятов поговорку: «Пути Машины неисповедимы».

Нам пока доступны лишь базовые возможности полигона, но и они впечатляют: в предгорье, в глубине скалы, создали несколько комнат, электричество в которые подает генератор на быстрых квантах (согласно надписи на его боку, что бы это ни значило). У нас есть нормальные столы, стулья, компы, освещение, вода, которая течет неизвестно откуда, холодильник, микроволновка и даже душ. Компьютерную сеть подключили к кабелям, торчащим прямо из камня, они будто выросли оттуда (и по большей части так и есть), и разъемы у них самые обычные – такие вот технические чудеса! Причем все работает, «провайдер» не тупит и связь по выходным не обрывает (шутка). В принципе, сюда и обычный Интернет можно протянуть. А что? Просто использовать Машину как промежуточную станцию, то бишь роутер, и перенаправлять пакеты с данными из обычного мира прямиком сюда. Делов-то!

А вот кондиционера пока нет. Макс что-то объяснял, но я не стал вдаваться в подробности, в чем там трабла. Поэтому днем жарко, а утром и вечером – холодно; притащил из дома два пледа. И входную дверь мы не смастерили. Главная пещера, мы называем ее «холл», открывается сразу в долину, и высота над землей – метров двенадцать, поэтому первым делом Макс создал металлическую лестницу. Она возникла просто из воздуха, сам видел: настоящая, блин, лестница! Правда, гулять внизу что-то не тянет – там все равно нечего делать. В общем, условия здесь пока даже хуже, чем на его «космической станции». Ее он, кстати, не забросил, Нора до сих пор существует, и даже более – мы подключаемся к Машине именно через нее. В любом случае Макс не хочет больше сидеть у «иллюминатора», только иногда отправляется туда что-то подправить-подкрутить. Спит он тоже пока только там…

Шестое мая. Макс хочет сделать копир! Копир вещей, прототип которого показал мне в действии, «удваивая» в Метрострое банкноту. Вот только улучшить этот процесс пока не получается: слишком сложная структура у этих чертовых бумажек! Не знаю, почему Макс начал именно с них. Я ему предложил копировать золото, тем более сбыть его даже проще – через определенные посвятовские структуры вроде сталкеров и прочих несознательных товарищей. Но оказалось, что это он пробовал с самого начала, и здесь есть свои неприятные технические нюансы: это как кусок металла в микроволновку засунуть – сами знаете, что будет. Но мы все равно попробовали… В общем, скопировать «голду» с ходу не вышло – раз за разом получалась небольшая шаровая молния, от которой Макс в конце концов получил ожог, а я спалил себе комп.