Массандрагора. Взломщики

– Я тебя беру сперва на испытательный срок, уж не обижайся, – без обиняков сообщил Тунгус, – и не знаю, сколько он продлится. Сначала подкину пару заданий: там код почистить, сям создать новую функциональность, а где-то понадобится твоя помощь с возней в туннеле: так сказать, практические занятия (знаешь, крипперы – занятная, брат, штука!). Затем покажу что-нибудь поинтереснее, дам реальный доступ к открытым мною интерфейсам Машины, но в Нору пока точно не пущу, сам понимаешь: безопасность прежде всего. В общем, сиди на месте как обычно, делай, что говорит Шустрик, ходи на мутные совещания, в столовку и жди встречи с Кассиусом или Караваевой – по поводу «Офелии». Все как прежде… почти. Особо не дергайся, но и на работу не забивай, чтобы не вызвать подозрений. Можешь даже пару рацпредложений сделать, для оправдания зарплаты и доверия, но все свободное время трать лишь на наш с тобой проект! Если ты мне действительно понравишься – беру тебя в настоящие напарники. И никому ни слова! Не подставляй ни меня, ни себя. Достаточно звука в сторону – попадешь в застенок к чекистам. Мало не покажется.

Соломон был не против очередных мер секретности. Он отлично понимал, что настоящее доверие нужно еще заслужить, не на шутку загоревшись «расколупать эту чертову Машину» всем назло, и потому считал, что игра стоит свеч.

– А чтобы ты им не попался, – продолжал Тунгус, – я запустил в вашу рабочую сеть еще парочку интересных программ – они-то тебя и прикроют по-настоящему. И о домашней слежке можешь забыть. О, ты не знал, да? А она была, брат! И на работе была. А ты как думал? Не в бирюльки играешь. Но теперь ты для метростроевцев станешь просто образцовым работником! Только не говори мне, что уже был им.

Тунгус прислал Соломону пару устройств, выглядящих как два увесистых пятнистых булыжника: мол, артефакты, даже не думай ковырять их – создашь черную дыру. Одно из них надо было расположить поближе к компьютеру, в своей квартире, а второе положить у ее выхода; для посторонних – эдакие декоративные штучки. Конечно, они никак не вписывались в облик квартиры Павла, создавая впечатление еще большего бардака… Их пришлось замаскировать дополнительно.

Первая штуковина не только играла роль систем антивирусной защиты и обнаружения атак излишне любознательных чекистов, но и могла имитировать компьютерную деятельность Соломона за время его отсутствия – а это было важно, так как он не каждый день ездил в Метрострой, работая из дома удаленно. «Булыжник» у входной двери контролировал квартиру, передавая информацию на телефон Соломона, правда, только в том случае, если тот находился в родном мире. Впоследствии Тунгус обещал наладить связь даже между мирами.

– А как же детектор лжи? – спросил Соломон. – Вдруг им придет в голову проверить… мою голову? Такое вероятно?

– Лишь теоретически, – помолчав, ответил Фаронов, – очень теоретически. Если получится, я сварганю для тебя антидот против такой экзекуции. Не обещаю, но попробую. Потом. У меня-то он давно встроен, но штука эта специфическая… Так что не стоит давать этим чокнутым «Штази» повода по-настоящему заинтересоваться тобой.

Связь они держали с помощью специального текстового чата и обычных эсэмэсок, приходящих на доработанный Фароновым телефон Павла.

– Цени, чувак, технологию Предтеч – связь между мирами, – ухмылялся Тунгус. – Насколько мне известно, метростроевцы так еще не умеют! В общем, держи меня в курсе дел, но без нужды не пиши. Нечего зря языком трепать, делом занимайся!

И Соломон занимался. Теперь все свободное время он тратил на изучение программ Тунгуса, вникание в суть дела и понимание обновленных основ, по заверению Фаронова, недоступных еще даже метростроевцам. Комментарии в коде Тунгуса давно уже не удивляли Павла, все эти: «если дальше снижать параметр d6, точность обнаружения парамира не улучшается», «тонкие настройки телепортации», «не отключать эту функцию – размер канала становится нестабильным, выкидывает обратно», «копии объекта выходят неудовлетворительными, молекулярная структура нерегулярна, разрывы»…