Масштаб проблемы

— А потом воскрешай тебя, чтобы исправил, — возразила голова Ванева. — Начинаем с меня. Моя работа здесь в любом случае закончена. — Скомандовала дроиду: — Отключай!

Дроид протянул руку к голове, коснулся кнопки на затылке. Глаза Ванева остекленели.

Кресло Шабена скользнуло к консолям терминалов, на стене зажёгся индикатор ID-трекеров. Десять столбцов, по два на каждого: реальный и поддельный. Все замерли, уставившись на показатели Ванева. Минута, две... На поддельном появилась очередная точка.

— Может, он живой? — с сомнением произнёс Шабен, переводя взгляд с индикатора на голову.

— Через восемь минут будем знать наверняка, — пожала плечами Торн.

— Да мёртвый он, мёртвый! — Бартоломей нетерпеливо заёрзал, заставляя кресло выделывать кренделя.

Отто Шабен на реплики соратников внимания не обратил, продолжал следить за индикатором. И лишь когда в столбце подделки появилась следующая отметка, согласился:

— Работает.

Тадеуш Ванев был мёртв уже десять минут, но система ничего не знала об этом. Его виртуальный двойник продолжал исправно посылать сигналы, не давая рекреационной сети повода начать воскрешение.

— Кончай всех по очереди, — велел Шабен.

Глория Торн встала. В кулаке у неё что-то щёлкнуло, выпустив ослепительно-яркое лезвие. Кабинет наполнился ароматом озона. Корвин невольно вжался в кресло.

— Ты не бойся, друг! Ничего об этом помнить не будешь, — попытался подбодрить его Бартоломей Кукиш. Задрал подбородок, подставляя шею под плазменный нож.

Вжиххх... Горелая квазиплоть перебила запах озона. Тело хакера задёргалось в агонии, отрезанную голову Торн кинула дроиду:

— Лови!

Поймал, положил рядом с головой Ванева. Антон сообразил, что будет следующим. Их с Глорией взгляды встретились. Ни злорадства, ни желания убивать — только решимость и сосредоточенность. Страх уступил место сочувствию: последний этап ей придётся выполнять в одиночку. Дождаться, когда судно выйдет за пределы досягаемости Гедонизма, отправить радиосигнал, запускающий процедуру рекогеренции. Потом ждать, пока воскреснет первый — Тадеуш Ванев — и сообщит, что операция идёт успешно. Потом — умереть. Интересно, себе голову она сумеет отрезать так же аккуратно? Хотя, беречь адамит будет уже без надобности... Вжиххх.

Они стояли, запрокинув головы, и смотрели на яркие звёзды.

— Папа, там есть люди?

— Неизвестно. Земляне не летали к звёздам.

— Почему?

— Звёзды очень далеко. Свет, который мы видим, идёт десятки и сотни лет.

— Разве это много? Ты сам говорил, что люди в Гедонизме могут жить ещё дольше.

— Они не люди...

— ...Друг, ты меня слышишь?

Пелена перед глазами посветлела, истончилась, тени приобрели резкость. Антон понял, что полулежит на жёстком кресле, два дроида склонились над ним. Одного он узнал — Тадеуш Ванев. Второй... дроид приветственно помахал шестипалой рукой.

— Это я, Бартоломей! Как ощущения?

Корвин сел, упёршись ногами в пол, пошевелил руками, ощупал торс, голову. Ощущения были непривычными. С одной стороны, он легко управлял всеми своими сочленениями, видел, слышал, обонял и осязал. С другой — информации поступало слишком много, словно диапазон каждого из чувств расширился и добавились новые. Внешне его тело мало отличалось от тела Кукиша, разве что разъёмов и антенн у хакера побольше, да корпус выкрашен сине-голубым, а у Антона — золотисто-чёрный.

Он попытался встать на ноги.

— Контролируй усилия! — предупредил Ванев.

Вовремя. Иначе Корвина подбросило бы до потолка. Тело дроида было сильнее квазичеловеческого в разы. И невесть насколько быстрее и выносливее.

— Где остальные? — спросил он. — Долго ещё плыть?

— Приплыли почти. Отто распорядился тебя будить, когда сушу увидели. Он на мостике сейчас, Глория пока в трюме.

Антон, а следом и Ванев с Кукишем поспешили на палубу. Они в самом деле приплыли, кораблик заходил в бухту, закрытую с моря холмистым полуостровом. Здесь всё было необычно: жёлтый песок пляжа, широкой дугой приближающийся к ним, скалы, голубеющие вдали горы. Но самым удивительным оказалось обилие зелени. В Гедонизме её тоже хватало — в скверах и парках. Но там она причёсанная, аккуратная, а здесь — дикое буйство.

— Ничего себе... — пробормотал Кукиш.

Антон разделял его чувства. Чем ближе они подплывали, тем явственнее виделись масштабы местной растительности. Трава выше человеческого роста, кусты в двадцать—тридцать метров, а деревья... о, Корвин и не предполагал, что они могут вырастать такими.

Судно специально подбирали, чтобы причалить на мелководье. Киль был убран, из днища выдвинулись лапы-ходули, подтащили к берегу, трап ткнулся в песок. Корвин сошёл первым. Хотелось быстрее побежать к деревьям-гигантам, поднимающимся сразу за полосой пляжа, рассмотреть. Нельзя. Здесь не Гедонизм, возможны любые неожиданности.