Масштаб проблемы

За спиной шёл бой, безжалостный и безнадёжный. Перестала отвечать пушка Ванева, коротко и обречённо взвизгнул Бартоломей, капли горящего адамита брызнули на сенсоры панели. Антон понимал, что каждый следующий выстрел может оказаться для него смертельным. Но боялся не этого. Жутко было от мысли, что все микрофоны в самом деле отключены и его не слышит никто, кроме безмозглых убийц.

Проверить это он уже не успевал. Только выкрикнуть последнюю фразу:

— Люди могут не лететь к далёким мирам, а родиться там!

Потом в затылок ударило коротко и больно. Впрочем, Антон Корвин не мог знать этого наверняка.

ЭПИЛОГ Время для звёзд

Алое солнце опускается к горизонту — застывшему, покрытому льдом океану. Уходящая в бесконечность плоскость у берега ломается, вздыбливается торосами. Белые скалы льда, серые скалы гранита перемешались в лабиринты гигантов. «А как это выглядело бы для гедонийца? В масштабе один к десяти?» — внезапно подумал Корвин. Даже присесть захотелось, чтобы представить. Вряд ли поможет, когда ты осознаёшь истинные размеры окружающего мира. Масштаб ведь не снаружи, он в голове.

Антон покосился на подругу. О прежнем облике Лады напоминали разве что четыре руки. Тело многоцелевого дроида возвышалось над Корвином на добрых полтора метра, а он ведь теперь отнюдь не коротышка. Бывшая художница всматривалась вдаль, кисти рук непроизвольно шевелились. Набрасывала эскиз мысленно?

— Похоже, — признала Лада. — Хотя, вероятно, полярные океаны всех землеподобных планет похожи.

Опустила глаза на Корвина, спросила заботливо:

— Ты не замёрз?

Вопрос не был праздным, его терморегуляция действительно требовала наладки. Впрочем, координатору колонии не часто приходится покидать свою резиденцию, а климат Новой Тасмании не везде столь суров. В экваториальном и субэкваториальных поясах вполне комфортно смогут жить три-четыре миллиарда человек.

Пока на этой планете живых людей нет. На первом этапе колонизации три тысячи добровольцев-вечных собирали банк данных, проводили первичное терраформирование, готовили инфраструктуру. Но скоро всё изменится. Год назад Земля прислала вторую транспортную эскадру. Наряду с инструментами, оборудованием, семенным фондом корабли привезли контейнеры с человеческими эмбрионами. Двадцать тысяч будущих новотасманцев.

Человечеству не потребовались «корабли поколений», отягощённые громоздкой системой жизнеобеспечения и массой ограничений, накладываемых «живым грузом», сжирающие значительную часть своего ресурса за время полёта. Достаточно, чтобы эскадра беспилотных транспортов привезла в точку назначения необходимое для колонизации снаряжение. Неважно, сколько продлится путешествие: для людей, которым ещё предстоит родиться, оно будет мгновенным перемещением. Для резервной копии вечных тоже: их тела, максимально приспособленные к новой среде обитания, соберут по прибытии. Лишь после того, как среда станет приемлемой для человека, родятся живые. Вырастут, повзрослеют, обзаведутся потомством. Заселят новую родину.

Именно это объяснял Антон Корвин в последние секунды своей жизни, пытаясь докричаться до Коллективного Интеллекта сквозь оглохшие микрофоны консоли. Что произошло в бункере, он знал благодаря реконструкции событий, организованной Планетарным Советом. К счастью, Ванев собирал корпус женщины-воина из особо прочных материалов. Брюшная бронеплита защитила автономное хранилище от повреждений, иначе не стоять бы сейчас Антону на берегу океана далёкой планеты. Но главное не в этом. Двух плазменных залпов хватило, чтобы уничтожить мозг Глории Торн. Однако встроенные в тело датчики объёмного звука уцелели. И уцелел регистратор, записывающий поступающую извне информацию.

Стать первопроходцами далёких миров, сменить комфортную бездумную жизнь на интересную, но полную труда и опасностей, захотела мизерная часть вечных. Кто-то из них отправился с первой звёздной экспедицией, кто-то ждал следующих, отказавшись от рекогеренции. Остальные либо раздумывали, не решаясь сделать выбор, либо предпочли не замечать перемены. А их становилось всё больше. Вернувшиеся в Гедонизм Отто Шабен и Бартоломей Кукиш не только запустили новое «развлечение»: «Освой Галактику для потомков», — но исподтишка ломали шаблоны ММО. Иллюзия многотысячелетней истории осыпалась шелухой, а вместе с ней и наивная вера в личное бессмертие. Пусть не годы, но века «эры Гедонизма» сочтены.

Уже в ракетоплане Корвин поинтересовался у спутницы:

— Первая партия эмбрионов готовится к пробуждению. Многие женщины подали заявку на переквалификацию в няньки, медиков, воспитателей. Затем понадобятся учителя. Ты не думала поменять профессию?

— Может быть, позже. Пока что мне хочется работать руками. Наверное, я ещё недостаточно взрослая, чтобы воспитывать и учить других. Да, я знаю, что мне тысяча лет. Но не ощущаю этого. Словно всё прежнее — сон, а в реальности жить я начала только здесь. По-настоящему стала человеком.