Масштабная операция

Сегодня «стол» ломился от разнообразия продуктов: на аккуратно постеленной тряпице стояла открытая банка разогретой тушенки, лежали спелые помидоры, яблоки, зелень… Сам наставник уже поел и от нечего делать собирал палочкой выступавшую на торцах горящих поленьев древесную смолу.

— Послушай, нам топать около ста километров. Зачем вас так нагрузили!? — картинно возмутился он.

— Да вроде ничего лишнего, — пожала плечами Анжела, вытирая найденным платком губы и щеки. — Гражданская одежда, консервы, хлеб, шесть гранат, взрывчатка, детонаторы, патроны…

— Ясно, — вздохнул он и, немного помедлив, тихо спросил: — Где же тебе поручено привести в действие свою «адскую машину»?

Она опустила голову, помолчала, затем стрельнула в него зеленовато-карими глазами и еще тише спросила:

— Никому не скажете?

— Это останется между нами.

— Основная цель — аэропорт Минеральных Вод. И два резервных объекта: железнодорожный вокзал Пятигорска, а так же центр Георгиевска — где-то в районе главпочты.

— Понятно.

— А какое у вас задание?

— Встречи с нашими агентами. Но об этом позже, а пока можешь отложить мне половину снаряжения — не привык я таскаться по горам налегке, — он подал ей свой, пока еще пустой ранец.

Не долго думая, девушка накидала в него часть собственного багажа и принялась ворошить золу в поисках следующей картофелины. Когда, наевшись досыта и попрощавшись, она отправилась спать в общую палатку, Татаев заглянул в ранец. Раскидав в стороны консервы и хлеб, с радостью обнаружил то, чего ему так не доставало — на дне походной сумы покоились две гранаты Ф-1, именуемые лимонками; но самое главное, отныне в его распоряжении имелась одна противотанковая граната РКГ-3.

Потом инструктор еще долго сидел у костра, дымя дешевыми сигаретами, и неотрывно смотрел на капли смолы, с шипением стекавшие из сыроватой древесины в подставленную им чистую консервную банку…

Следующим утром эмир отменил все учебные занятия в связи с уходом группы Губаева на север. В самый последний момент численность группы отчего-то увеличили на десять человек. Отправка была назначена на три часа дня, и участникам рейда надлежало произвести последние приготовления. Другим же курсантам и сотрудникам учебно-тренировочного лагеря ничего не оставалось, как с завистью смотреть на сосредоточенную суету.

Проснувшись в этот день раньше всех, Сайдали с Анжелой отправились на стоянку для осуществления последних регулировок дизеля, после чего девушка собиралась доложить механику о выполненном ремонте. Водилы на месте не оказалось — тот еще затемно уехал на «буханке» за продуктами. «Тем лучше, — подумал бывший спецназовец и покосился на трех часовых, обосновавшихся под кроной соседнего дерева, — и этих к делу приобщим, если надумают мешать…» Мешать они не мешали, но за работой двух ремонтников периодически поглядывали, и спустя три часа Татаев скомандовал:

— Анжела, отправляйся в лагерь и поменяй пару своих автоматных рожков на пулеметные.

— А зачем мне пулеметные рожки?

— Емкость у них в полтора раза больше — пригодятся. Да и подготовься к построению — до выхода группы осталось всего ничего, а мы тут с бойцами сами разберемся.

Собственно разбираться было не с чем — следовало лишь сделать последний замер компрессии в тех из восьми цилиндрах, где производилась замена форсунок. Ясаева сорвалась в лагерь, а инструктор, свиснув слонявшихся без дела караульных, быстро приспособил их помогать — расставил у дизеля под откинутой кабиной. Каждый получил конкретное задание: один должен был по команде запускать двигатель; второму надлежало фиксировать показания манометра; третий и вовсе невесть для чего плавно вращал регулировочный винт малого газа. Сам же Татаев нырнул под машину, якобы что-то проконтролировать…

— У тебя имеются какие-либо пожелания, просьбы? — сузив единственный глаз, поинтересовался советник с чуть заметной насмешкой в голосе.

Вся группа из тридцати человек была построена по приказу эмира в четырнадцать тридцать, и сейчас Сайдали в офицерской камуфлированной форме стоял во главе своего отряда. Шахабов с командиром группы неспешно обходили шеренгу бойцов-диверсантов, беседуя с каждым…

— Да, имеются.

Кавказцы с интересом воззрились на русского, до этого никогда не докучавшего начальство просьбами.

— Мне бы с собой на задание с пол литра чего-нибудь крепкого. Извините… я знаю: нам мусульманам возбраняются подобные напитки, но в спецназе это постоянно практиковалось — иногда выводит из стресса или шока. А так же помогает при ранениях.

Беслан Магомедович с пониманием кивнул, и что-то шепнул на ухо одному из телохранителей. Тот исчез, а через пару минут появился и протянул хозяину армейскую фляжку. Эмир, в свою очередь подал ее Татаеву и негромко сказал:

— Возьми. Это очень хороший дагестанский коньяк «Лезгинка». Я, тоже иногда стресс снимаю. Но по старой привычке предпочитаю всяким там французским наш, отечественный.

— Благодарю, — кивнул Татаев, цепляя емкость к ремню.

По окончании прощального смотра, все его участники исполнили молитву и по команде Губанова тронулись в путь.