Массимо

Поскольку это были наши первые сутки вместе, это время было наполнено ссорами… но я по-прежнему дорожил каждым воспоминанием.

Больше всего мне запомнилось, как мы завтракали у стойки…

Как я впервые увидел ее обнаженной в спальне…

Все сексуальное напряжение между нами…

И то, как радостно загорелись ее глаза, когда она утром увидела лес.

Я вынырнул из задумчивости и стал оглядываться по сторонам.

Было видно, что здесь кто-то побывал. Все вещи лежали не на своих местах. Были открыты дверцы шкафчиков, которые я оставил закрытыми.

Но это было неважно. Я здесь долго не задержусь.

Я вошел в спальню. В воздухе все еще витал слабый запах ее духов.

Сердце защемило… а потом я разозлился.

Я верну ее… и да поможет Бог любому ублюдку, который встанет у меня на пути.

Я быстро разделся, вытерся полотенцем и надел костюм, в котором приехал.

Оружия в доме не было, но это было неважно ― Ларс привезет все, что нам понадобится.

Я взял несколько сухих полотенец, отнес их в машину и положил на водительское сидение.

Затем я залез под приборную панель, повозился с проводами и завел двигатель.

Я сдал назад. Я боялся, что колеса застрянут в грязи, но мне удалось развернуть машину и поехать по дороге.

Держись, детка.

Я иду за тобой.

Глава 86

Лучия

Через несколько часов машина остановилась, и двигатель замолчал.

Когда Цольнер открыл багажник, я моргнула от первых лучей рассвета за его спиной.

Вокруг стояли несколько мужчин в темных костюмах ― я их не знала, но их невозможно было отличить от тех, кто работал на Нону.

Головорезы мафии.

― Господи, ― пробормотал один из них, увидев меня. ― Что ты сделал, протащил ее по грязи?

― Вообще-то да, ― с широкой улыбкой сказал Цольнер, вытаскивая меня из багажника и ставя на ноги.

― У нее синяк под глазом.

Наверное, он имел в виду то место, куда Цольнер ударил меня прикладом своей винтовки.

― Ты очень наблюдателен, ― добродушно, без тени сарказма сказал Цольнер, отчего его ответ прозвучал еще больше похожим на издевку.

― Аурелио это не обрадует.

― Тогда он волен обсудить это со мной, джентльмены. После того, как он мне заплатит.

Мы находились возле лодочного причала на пустынном берегу венецианской лагуны. Вдали виднелись очертания города.

Я предположила, что на скоростном катере, привязанном к причалу, мы и доберемся до места назначения.

― Ты мне ноги освободишь или мне самой допрыгать? ― Язвительно спросила я.

Цольнер косо посмотрел на меня и погрозил пальцем, словно я была непослушным ребенком.

― Не пытайся ничего делать, фройляйн. Мне бы не хотелось ставить тебе еще один синяк под глазом.

Он опустился на колени позади меня и ножом разрезал стяжку на моих лодыжках.

Я подумала, не ударить ли его ногой… но решила, что хочу быть в хорошей форме к приходу Массимо на случай, если нам придется бежать. И то, что у меня будут подбиты оба глаза, не поможет.

― Поехали, ― сказал Цольнер, легонько подталкивая меня к причалу.

Мы сели в катер, он держал меня за руку. Головорезы мафии последовали за нами, и вскоре мы уже мчались по лагуне.

Когда мы обогнули большой остров Мурано, показался остров Сан-Микеле, который был гораздо меньше. Он находился всего в 1200 футах от северо-западного берега Венеции ― и примерно в полумиле от палаццо моей бабушки, которое располагалось чуть южнее.

Я подумала, не поэтому ли Аурелио выбрал именно это место. Если Нона не согласится на его требования, возможно, он планирует заставить ее наблюдать в бинокль за моей казнью.

Подождите, пока Массимо придет за мной, придурки.

Остров, по сути, представлял собой гигантское кладбище, хотя здесь были и неплохие сады. Самым выдающимся зданием на Сан-Микеле была церковь, в честь которой и был назван остров. Она имела колокольню высотой 130 футов и белоснежный фасад. Хотя они и меркли на фоне более впечатляющих соборов и палаццо Венеции, колокольня и белый купол все же были весьма символичны.

Кое-кто еще на катере явно изучал эту тему.

― Знаете ли вы, ― взволнованно сказал Цольнер, ― что остров, названный в честь архангела Михаила, первоначально представлял собой два небольших острова. Они были соединены в начале 1800-х годов, когда был засыпан канал между ними.

― Неужели, ― пробормотала я.

― Да! Ни один из островов не использовался в качестве кладбища до 1804 года, когда Наполеон Бонапарт, завоевавший Венецию в 1797 году, постановил, что все трупы должны быть похоронены за пределами Венеции в целях гигиены.

― Потрясающе.

Цольнер, похоже, не уловил моей иронии. Или так, или ему было все равно.

― Еще интереснее то, что в течение десятилетий после того, как остров стал кладбищем, морская вода размывала его снизу. Гробы засасывало под землю и выносило в залив, где они плавали в воде, пока их не извлекали и не перезахоранивали!

Я уставилась на него.

― Ты больной ублюдок. Ты это знаешь?

― Я просто изучаю то, что меня интересует, фройляйн.

― Например, как убивать людей?