Массовая литература XX века: учебное пособие

Загадочная смерть Канунниковой отсылает к канонам классического детектива. Собравшиеся оказываются отрезанными от мира, хозяин уехал, телефон не работает, особняк охраняет свора злых собак, расследование ведут дилетанты. В финале романа оказывается, что Аглая инсценировала собственное самоубийство. Невозможность более писать стала для нее трагедией, ибо, по ее словам, законы рынка жестоки: «Массовая культура – не сахар, девочка моя. Чуть зазевался – пиши пропало. Затопчут. А издатели? Это же отпетые негодяи. Давай-давай, Аглаюшка, строчи, кропай, молоти, ни отдыху ни сроку – только не останавливайся!.. А читатели? Сегодня они без тебя и в метро не спустятся, и в туалет не зайдут, и в кровать не лягут, а завтра? Появится новая лахудра, у которой три деепричастных оборота в предложении – против твоего одного. И сюжет она подворовывает искуснее… И все. Был кумир – и кончился. На свалку истории, душа моя, в макулатуру!». В образе Аглаи совмещаются черты писательницы Марининой, взятые из ее публичных выступлений, и ее героини Каменской. Описание своей героини Платова намеренно «составляет» из узнаваемых черт Каменской: «Дом ее был функционален и безлик, посуда – функциональна и бесхитростна, одежда – функциональна и удобна, макияж – функционален и практичен (чтобы глаза и губы не потерялись на лице безвозвратно). Даже ковров она не завела – из соображений функциональности. Если бы она только захотела – она могла бы основать любое учение, любую секту. Если бы только она захотела – она могла бы без всяких последствий ограбить Национальный резервный банк США, музей Гугенхэйма, ближайший ларек. Если бы она только захотела– она бы могла заарканить любого мужика… Но она не хотела и, наверное, поэтому выбрала для себя этот совершенно неопределенный возраст. Хотя – с ее точеной фигуркой и высокими девичьими скулами – могла безнаказанно оставаться тридцатилетней» (В. Платова. «Такси для ангела»).

Для героинь В. Платовой возможность писать детективы становится «соблазном и соблазнением одновременно». В образах писательниц В. Платова выводит своих коллег по литературному цеху: «Софья Сафьянова, Теодора Тропинина и – донельзя романтическая – Минна Майерлинг. Софья Сафьянова и Теодора Тропинина сотрудничали с издательством “Око-пресс”, специализировавшемся на русопятом вале криминала. Ни одного сомнительного псевдонима, всем авторам выдается булава с мечом-кладенцом, после чего они формируются в полки и дружины.