Массовка

Саша был бледнее смерти. Убить его? Это было бы слишком просто. Даже если пристрелить его сейчас – там, в прошлом, он будет продолжать мучить несчастного Дохляка.

– Забирай заслуженную пулю, – сказал Павел и направил ствол ниже.

Снова выстрел, снова визг, к которому прибавились вопли боли.

Прострелянное колено – тоже хорошая память.

10

Войдя в подъезд, Артемий почувствовал себя неуютно. Совершенно необъяснимый рефлекс на невидимую опасность. Неуверенно, будто на ощупь, двинулся вперед и так, небольшими шажками, добрался до лифта.

Вроде обошлось.

Грохочущий лифт с кряхтением вывалил его перед Аниной дверью. Но едва рука дотянулась до кнопки звонка, неведомая сила ухватила за шиворот, отдернула назад, развернула. Артемий не успел даже испугаться, как перед глазами возникло лицо… разъяренного джинна из арабской сказки – лысого, с могучей шеей, крупными чертами, сросшимися бровями и пронзительной синевой щетины.

– Это ты?! Ты! – прохрипел «джинн».

Огромный рост, масса и пальцы, подобные плоскогубцам – вполне убедительный довод, чтобы не лезть с таким в драку. Но что-то смешное и жалкое есть в такой животной мощи.

– Вот, значит, какие персонажи дарят девушкам спорткары, – пробормотал Артемий.

– Чего?! – взревел «джинн». – Что ты там бормочешь, козявка?

– У меня есть три желания? – не удержался Артемий.

И тут же потерялся на некоторое время: его от души приложили крепким кулаком по скуле. Одно из следствий длительного стресса – словесное недержание и неуместное веселье.

Вновь ощутив себя на полу под электрическим щитком, попытался встать. С первой попытки не получилось. Оставалось любоваться видом снизу: вот семенит от греха подальше испуганная бабулька с сумками, слегка приоткрывается и тут же захлопывается соседская дверь, а надо всем горою возвышается джинноподобный и досадливо потирает разбитый кулак.

– Ну, как тебе – за чужими телками бегать? – поинтересовался джинн.

– Тяжело, – признался Артемий. Говорилось с трудом, оставалось надеяться – челюсть не сломана.

– Вот, – ласково сказал джинн. – А будет еще хуже.

– Зря ты меня так, – сказал Артемий.

– А что? – поинтересовался джинн. – Ты мне голову оторвешь?

– Прокляну, – пообещал Артемий.

«Джин» недоуменно посмотрел на Артемия и вдруг расхохотался – как и следовало полагать, совершенно демонически.

Артемий был знаком с такой интересной теорией: не все человеческие существа – люди. Вот и этот, Анин бывший, судя по всему – совершенно нечеловеческая сущность. Может, и впрямь, джинн.

На счастье дверь, под которой лежало поверженное тело, распахнулась, выпустив на площадку разъяренную Аню. Она бросилась на незнакомца с криками, заставив того, к удивлению Артемия, довольно быстро убраться прочь.

– Аня, повелительница джиннов, – подымаясь и переступая порог, проговорил Артемий.

– О чем это ты? – тщательно запирая дверь, поинтересовалась Аня. И замерла, припав к дверному глазку.

– И где ты только нашла такого? – потирая челюсть, спросил Артемий. Глянул в зеркало: на пол-лица распространился зловещий фиолетовый подтек.

– Какого – такого? – бросила Аня, сердито разглядывая Артемия. – Он очень даже хороший. Мы просто характерами не сошлись.

– Ага, понятно, – улыбнулся Артемий.

Улыбка вышла болезненной.

– Ничего тебе не понятно, – буркнула Аня. – Давай, лед приложу…

Это было приятно. Ради такого внимания можно иной раз и по физиономии огрести. Ледяные струйки стекали по лицу и хищно устремлялись за воротник рубашки. Пальцы машинально принялись расстегивать пуговицы.

Все остальное вышло как-то само собой. Бывает в жизни так, что все получается головокружительно легко. Коридор событий… Может, вся цепочка происходящего и вела к одному этому счастливому моменту?

Крис смущенно отводил глаза, делая вид, что умывается.

Задернутые шторы создавали полумрак, Аня тихо спала рядом. Лежа с влажным, уже подтаявшим ледяным пакетом у лица, Артемий блаженно улыбался.

Телевизор нес невнятную ахинею. Аня что-то пробормотала во сне, и мельком подумалось: еще чуть-чуть – и он ощутит себя дома. Самое время расслабиться и забыть дикие перипетии последних дней.

Но тут ожил мобильник.

Опять следователь. Теперь разговор вышел короткий: Артемию предлагалось явиться на беседу. В противном случае, обещан принудительный привод.

– Слушаю и повинуюсь… – ощупывая оплывшее лицо, прошептал Артемий.

События, уложенные в мистический коридор, обретали материальную форму, мощь, сгущаясь в направленный поток, стремясь увлечь в совершенно непредсказуемом направлении.

И главным событием стало явление Переходящего дорогу. В том, что ему перешел дорогу именно этот человек, Артемий уже не сомневался. Он даже не удивлялся: как говорится, о сером сиречь, а серый навстречь. Люпус ин фабулис, в изложении римлян. Проще говоря – за что боролись, на то и напоролись. Только как использовать эту встречу в интересах заказчика, совсем непонятно. Гораздо актуальнее вопрос – как в новых условиях уцелеть самому.