Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Здесь возникает один вопрос — действительно ли заработная плата росла столь же значительно, что и производительность труда? Возможно, заработная плата несколько отставала от производительности, поскольку доля труда в растущем продукте снижалась. В действительности же номинальная дневная плата «среднего городского неквалифицированного мужчины», выраженная в местной валюте, не просто держалась на уровне производства продукции надушу населения в стоимостном выражении, но и постепенно увеличивалась. После 1830 года в Британии отношение заработной платы к производительности труда, немного снизившись к 1848 году (снова этот неудачный год), к 1860-м годам смогло вернуться к прежнему уровню и даже превзойти его, потом снова упало в 1870-х годах, чтобы наконец резко вырасти в 1890-х годах и продолжить рост вплоть до 1913 года. Во Франции это отношение изменялось по похожей схеме. В Германии оно, сохраняясь на постоянном уровне в 1870–1885 годы, несколько снизилось в 1890-х годах, но потом снова достигло высокой отметки в 1910-х годах, на которой продержалось до начала войны. И в этих данных не учитывается, что рабочие покупали на свою зарплату не единицы внутреннего валового продукта; они все больше покупали импортные потребительские товары по ценам, которые снижались вместе с ростом поставок и сокращением транспортных издержек. В одном британском исследовании делается следующий вывод: «после продолжительной стагнации реальная заработная плата <…> почти удвоилась в 1820-1850-х годах»[35]. Тезис о том, что в современных экономиках заработная плата играет меньшую роль, чем незаработанный доход, доказать невозможно. Однако в случае с менее привилегированными и неимущими людьми заработная плата определенно имела большое значение.

В общественном мнении утвердилась идея, будто новая система, к которой семимильными шагами шел XIX век, была адовой экономикой с несчастными рабочими, которые трудились на фабриках, шахтах и в качестве чернорабочих. Некоторые считают, что социальные условия практически не менялись на протяжении всего столетия до тех пор, пока социалистические идеи не преобразили Европу, а «Новый курс» — Америку. Возможно, такое впечатление создалось благодаря литературе. Но часто даты обманчивы. «Отверженные» Виктора Гюго были посвящены противоречиям, возникшим в 1815–1832 годы во время правления Луи-Филиппа, а не негативным сторонам современной экономики, к которой Франция пришла спустя несколько десятилетий. Но есть и впечатляющие произведения середины XIX века. Благодаря созданным Диккенсом в его «Оливере Твисте» подробнейшим картинам жизни лондонской бедноты и графике Оноре Домье, изображающей борьбу парижских рабочих, которая продолжалась до 1870-х годов, создается впечатление, будто, когда производительность труда начала расти, значительная масса трудоспособного населения страдала от снижения заработной платы или, в лучшем случае, долгое время оставалась в столь же бедственном, безнадежном и неприкаянном состоянии, как и раньше. Этот тезис необходимо проверить.

Для этого нужно выяснить, действительно ли заработная плата так называемого рабочего класса, то есть заводских рабочих, занятых ручной работой и физическим трудом в целом, стагнировала (или даже падала), когда современные экономики укреплялись, становясь все более эффективными. То есть следует спросить, действительно ли заработная плата синих воротничков стояла на месте или снижалась. Согласно распространенному представлению, на протяжении всего XIX века заработная плата наименее квалифицированных рабочих падала в результате механизации труда или по крайней мере снижалась по сравнению с заработной платой квалифицированных работников.

Но это тоже ложное представление. Согласно ранее упомянутому британскому исследованию, средняя заработная плата на одного работающего в 1815–1850 годы превышала заработную плату заводского рабочего примерно на 20 %. Но это в значительной степени определялось заработной платой людей, занятых ручным трудом в сельском хозяйстве, но современный сектор едва ли можно винить в том, что сельское хозяйство переживало непростые времена. Британские оценки из другого источника показывают, что средняя заработная плата всех квалифицированных рабочих в несельскохозяйственном секторе в этот период выросла ненамного больше, чем заработная плата неквалифицированных рабочих, — разница составляла 7 %[36]. Данные Кларка по дневной заработной плате мастеров и «подсобных» рабочих в строительной отрасли Британии показывают, что в 1810-х подсобные рабочие постепенно начали все больше уступать мастерам (хотя начиная с 1740-х годов не было тренда ни на понижение, ни на повышение), но в середине века ситуация начала меняться; подсобные рабочие вернули свои позиции к 1890-м годам, а в следующее десятилетие даже улучшили их. Таково же было впечатление современников. Премьер-министр Гладстон, наблюдавший за бурным потоком налоговых поступлений от самых разных категорий работников, заявил в палате общин: