Это волнение, азарт, нетерпение подвели Сенатора, он не увидел, как бесшумно открылась дверь, которую он долго держал на прицеле, и на бетонном крыльце появился милиционер. Если днем он долго не мог открыть кобуру пистолета и не помешал Коста пристрелить прокурора Азларханова, то сейчас он держал оружие в руках и был полон решимости оправдать свою растерянность, нерасторопность, в таком случае он получал шанс дослужить до пенсии в милиции. Он действительно дремал, когда выключили свет, но темноту он воспринял совсем иначе, не по логике прокурора Акрамходжаева, сразу достал пистолет, он всю ночь ожидал нападения. Странный дипломат, из-за которого на его глазах убили человека, не давал ему покоя, и, услышав невнятные шорохи на втором этаже, он понял, что делать, и так же потихоньку, как налетчик, пробрался к двери, чтобы встретить его с добычей.
Как только Кощей с дипломатом в руках появился во дворе, с крыльца раздался окрик:
– Стоять не двигаясь, иначе пристрелю!
Милиционер преодолел две ступеньки низкого крыльца и, держа пистолет навытяжку, двинулся к ночному грабителю. И в этот момент Кощей услышал, как впереди, у забора, грохнул выстрел, он даже увидел вспышку огня, а сзади, вскрикнув, упал охранник. От неожиданности происшедшего взломщик не сдвинулся с места, хотя видел, как навстречу бежал человек, страховавший его.
– Ну ты молодец, шмаляешь что надо! – сказал он шепотом, протягивая кейс, а человек по кличке Сенатор вдруг поднял пистолет и выстрелил еще раз – пуля, навылет пробив голову Кощея, впилась в росший у крыльца дуб.
Прокурор, вырвав дипломат из рук Кощея, подбежал к охраннику и перевернул его на спину, чтобы забрать пистолет, и в этот момент тот прошептал удивленно:
– Сухроб Ахмедович?! – Милиционер хорошо знал всех прокуроров города.
Сенатору ничего не оставалось, как выстрелить еще раз, теперь уже в упор, как Коста днем.
Заткнув за пояс второй пистолет, прокурор побежал к забору, одолев шаткую нейлоновую стремянку, сдернул ее обратно, пригодится еще не раз. К машине он бежал не таясь, знал, что пистолетные выстрелы уже взяты на учет. Беспалый, конечно, догадывался, что происходит на территории прокуратуры, поэтому развернул машину, подогнал ее ближе и не выключал мотор.
Едва прокурор ввалился в салон, он только спросил:
– А Кощей?
Сенатор, хватая ртом воздух, кинул ему на колени окровавленный пистолет, и Артем понял, что означали три выстрела во дворе. Да и жест «аминь», который сделал сообщник, не оставлял никаких сомнений, и машина рванула с места. Беспалый оценил и тактическую мудрость шефа, отправившего Погоса с места еще пятнадцать минут назад, прорываться сейчас двум машинам было бы рискованно. На перекрестке он чуть замедлил, раздумывая, в какую сторону податься, как прокурор потянул руль вправо и приказал:
– К старому ТашМИ, дурак, сразу выскакивай на обводную дорогу, центр уже перекрыт, у нас эта система блокировки отработана лучше всего.
Едва машина выскочила на обводную дорогу, Сенатор попросил:
– Сбрось скорость, не гони. И останови где-нибудь у арыка, хочу вымыть руки. – И вдруг неожиданно рассмеялся: – Смотри, Артем, оказывается, я до сих пор не выпускаю кейс из рук. – И он перекинул его небрежно на заднее сиденье и после паузы сказал радостно: – И все-таки операцию мы выполнили!
– А Кощей? – грустно спросил Беспалый.
– Побед без потерь, дорогой Артем, не бывает, – по-философски изрек прокурор. – А доля его святая, я готов и из нашей половины отстегнуть, если друзья потребуют, – закончил он, тем самым закрыв тему.
А Кощей своей смертью отвечал на более важные на взгляд прокурора вопросы: почему и кто выкрал дипломат из Прокуратуры республики?
Утром, даже без обратного авиабилета в кармане, опытный следователь по татуировкам написал бы биографию Кощея, а через час по картотеке установил подлинную его фамилию. По долгу службы Акрамходжаев знал, что в прокуратуре находятся несколько дел по жестоким разбойным нападениям бандитских групп именно из Ростова, они трясли в жарком Узбекистане подпольных миллионеров, не брезгуя никакими средствами. И налет выглядел вполне оправданным, да и почерк совпадал, те и другие отличались особой дерзостью, не останавливались ни перед чем. Тем более, если в течение дня следователь выяснит, отбывал ли взломщик по кличке Кощей когда-нибудь тюремный срок с ташкентскими, ответ только упрочит версию, высчитанную коварным Сенатором и подкинутую им сыщикам родной прокуратуры. И розыск преступников, минуя Ташкент, уйдет за пределы республики, а затем тихо-тихо заглохнет, на что и рассчитывал прокурор, хорошо знавший методы работы правоохранительных органов.
Увидев широкий и полноводный арык, Парсегян остановил машину и вышел вместе с Сенатором, ему тоже следовало отмыть ручку пистолета от крови. Прокурор тщательно, с мылом, вымыл руки, лицо, отер с рубашки кровавый мазок от пистолета охранника, причесался. Закончив туалет, он сказал:
– А пушку дарю тебе, ты давно искал оружие.