Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Моя популярность как музыканта возникла из моего эпатажа так же, как и с помощью моего таланта. Людям нравились Мегадэт не потому, что я пел как Джеймс Тейлор – очевидно, я так и не пел - а из—за напряженной музыки. Люди не приходили на концерт Мегадэт, ожидая увидеть долбаного Далай-ламу. Они хотели увидеть блестящего гитариста, поюшего о смерти и уничтожении, о боли и возмездии. Мог ли я дать им все это, чувствуя себя так, словно превращаюсь в ванильный пудинг?

Знаете, кто помог мне найти ответ? Элис Купер. Мы не разговаривали с ним с момента нашего последнего турне, когда Элис выразил обеспокоенность по поводу моего пьянства и наркомании. Я позвонил ему якобы для обсуждения своей идеи о татуировке.

Она бы объединила изображения логотипа Мегадэт и логотипа Элиса: Вика и Детки На Миллион Долларов. Элис сказал, что это звучит круто, сказал, что мне не требуется разрешения или чего-то в этом духе, а затем быстро перевел разговор в другую сторону.

“Как у тебя дела?” – спросил он.

“Хорошо” – сказал я. “Мы собираемся в студию на запись новой пластинки, и я пытаюсь смотреть на вещи иначе. Это трудно”.

“Я знаю, о чем ты. Если тебе нужна моя помощь или что-то еще, я хочу чтобы ты знал, что я здесь, чтобы помочь тебе”.

Я засмеялся, больше из нервозности, чем от чего-то еще. “Серьезно, Элис? Ты что, собираешься стать моим крестным отцом, что ли?”

Он не колебался с ответом. “Конечно, если это то, что тебе сейчас нужно”.

Вот так Элис Купер стал моим крестным отцом. Сейчас мы не слишком много говорим, и полагаю, что наши отношения дошли до той точки, когда они скорее на бумаге, чем где-то еще. Но все в порядке. В то время он был рядом, и с тех пор он всегда рядом. У меня тонна уважения к Элису, и как к человеку, и как к музыканту, и я всегда буду считать его своим другом. Даже не особо пытаясь, он заставил меня сказать то, что я, честно говоря, не думал, что осмелюсь сказать: “Мне нужна помощь”.

Глава 12: Прожитые годы

“Знаешь что? Это лишь вопрос времени. Это лучшая женщина для тебя на земле”.

Дэвид Скотт Мастейн и Памела Энн Касселберри 3 марта 1991 года, в Гонолулу, Оаху, Гавайи.

Я никогда не видел такой красоты раньше, и на этом снимке выгляжу как пластинка жевательной резинки Даблминт

Первый раз я увидел свою жену, когда она тусовалась с другом в клубе в Северном Голливуде под названием FM-Станция, одним из ранних мест в растущей империи Филси МакНасти. Я был там с парочкой людей, включая Ника Менза и его приятеля Хуана. Это было примерно в 1989-ом, начале 1990-го, когда я дрейфовал туда—сюда из режима трезвости, реконструируя состав Мегадэт и записывая песни для 'Rust In Peace’.

Как обычно, моя личная жизнь находилась в состоянии беспорядка. Более шести лет я встречался с Дианой; хотя наши отношения едва ли были моногамными, по крайней мере, с моей стороны. Я искренне считал долгое время, что она станет женщиной, на которой я женюсь. Мы были обручены в течение шести лет, не хватало лишь года, чтобы мы стали гражданскими мужем и женой. Диана была красива и сексуальна, но мы постоянно дрались, до того момента, когда это стало настолько обыденно, что оставалось лишь засечь время до завершения отношений. Она приходила ко мне, мы немного развлекались, что-то говорили друг другу, дрались, она уходила, я звонил ей, она возвращалась, мы снова были вместе, занимались сексом…и все это повторялось снова и снова. В конце концов, я пришел к выводу, что у нас с Дианой ничего не получится. Я позвонил ей во время одного из своих пребывний в реабилитационном центре, во время тех моментов ясности, которые так блестяще описываются наркоманами и алкоголиками.

“Я больше не могу тебя видеть” – сказал я ей. “Мы просто слишком ядовиты друг для друга”.