Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

В течение пары первых сотен миль мы получив очередную дозу адреналина, отправлялись дальше. Помню, как мы проезжали мост на выезде из Калифорнии в Неваду и я ощущал прилив возбуждения и радости достижения, как будто впервые в своей жизни я делал что-то важное. Я был влюблен в идею, что меня ждет подарок судьбы: возможность зарабатывать на жизнь, играя музыку. Это похоже на песню Уилли Нельсона “On The Road Again”, которая столь прекрасно отражает привлекательность цирковой жизни, музыкальных представлений и выступлений перед публикой. Он полностью отобразил этот аспект существования поэта-певца.

Все стареют, не так ли? Через некоторое время, с течением миль мы все стали раздражительными и усталыми. Всякий раз, когда наступал мой черед лезть в кузов, я всегда чувствовал некоторую долю беспокойства; я представлял, как кто-то засыпает за рулем и U-Haul падает с моста, и я вижу, как тону в задней части грузовика, и последний момент моей жизни посвящен глоткам спертого воздуха одного из том-томов Ларса.

Солнечный свет и тепло Калифорнии сменились серыми облаками и снегом Юты и Вайоминга, и настал мой черед вести грузовик. Я был ребенком-серфером, выросшим на вождении небольших автомобилей по переполненным, но чистым шоссе, так что для меня это была новая территория, во многих смыслах. Я никогда не водил грузовой микроавтобус, и лишь пару раз (на лыжных прогулках) ездил по снегу. Поэтому я был совершенно не готов, когда мы наехали на кусок льда и начали скользить боком по территории между штатами.

На какое-то мгновение все замедлилось, как говорят, это случается в авариях. Единственное, как я могу описать свои ощущения, это приравнять их к серфингу. Как будто вы ловите волну и идете по носу доски, и плавник выскакивает из воды, лишив вас возможности управления. Это чувство беспомощности и необъяснимой радости. Именно так я и чувствовал себя, когда грузовик U-Haul накренился на шоссе, полностью потеряв управление, в конечном счете остановившись. Половина его корпуса лежала на бортике, а вторая половина находилась напротив полосы встречного движения. Мы все выскочили из грузовика, нервно рассмеялись, как обычно это происходит, когда не можешь поверить, что все еще жив, и приготовились продолжить свое путешествие. Вдруг, восемнадцатиколесный грузовик с ревом промчался мимо, свернув в последнюю секунду.

Рон Квинтана, Джеймс и я.

Фотография сделана Уильямом Хейлом

Затем показался Jeep Wrangler, двигавшийся прямо на нас. На мгновение мы замерли, и затем бросились врассыпную, ища укрытия, когда джип потерял управление и врезался в бампер U-Haul. В последнюю секунду я успел схватить Марка Уитейкера, убрав его с пути надвигавшегося автомобиля и, возможно, тем самым спас ему жизнь.

К счастью, никто не пострадал. Джип убрали с дороги, и мы отвезли грузовик на станцию техосблуживания U-Haul, где нам дали подменный автомобиль. Но настроение изменилось. Враждебности было больше, чем смеха. Это могло произойти с любым из нас. Мы все находились под кайфом или были пьяны, и нам всем не хватало опыта, чтобы вести грузовик по заснеженным горным перевалам. К несчастью, за рулем в тот момент находился я, и поэтому ответственность за аварию, а точнее вина, лежала на моих плечах.

Оставшуюся часть путешествия я чувствовал себя изгоем. Однажды ночью, когда я спал в задней части грузовика, мы наехали на колдобину и кусочки ржавчины болтались на потолке. Я почувствовал, как они падают мне на лицо, и когда я поднял голову и увидел, что происходит, ржавчина попала мне в глаза. Боль была мучительной. Все это в сочетании с тем фактом, что я плохо себя чувствовал от рациона в виде алкоголя и картофельных чипсов, вызвало у меня небольшой приступ паники.

“Парни, нам нужно остановиться” — сказал я. “Мне нужно в больницу, немедленно”.

Они не понимали этого.

“С тобой все будет в порядке, чувак” — сказал Ларс. “Иди спать”.

Наш спор продолжался многие километры. В какой-то момент, когда мы остановились, чтобы подзаправиться, я даже позвонил своей матери и сказал ей, что складывается ощущение, что проблема не решается; я спросил ее, не сможет ли она выслать мне денег на обратный путь.

Это звучит глупо, я знаю, но именно так я себя чувствовал в то время. Я беру на себя ответственность за свое участие в этом. Со мной всегда было непросто. Но я знаю, что если бы мы поменялись ролями — если бы это был Ларс или Джеймс, которым требовалось обратиться к врачу, неважно по какой причине, я бы уже вел U-Haul к ближайшей больнице. Немедленно. Алкоголь, очевидно, сыграл огромную роль во всем этом. Но я был не единственным, кто пил. Именно поэтому нас называли “Алкоголика”.

Имя, которое просуществовало еще долгое время после того, я ушел.