Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Ларс и Джеймс делают чудную рекламу воображаемого Капитана Моргана, которым вскоре будет суждено стать ходячими сундуками с сокровищами.

Фотография сделана Уильямом Хейлом

Дамы и господа…Клифф Бертон! Я горжусь, что играл с ним.

Фотография сделана Уильямом Хейлом

Даже человек с половиной мозга должен понимать, что к чему. И тем не менее, метамфетамин был повсюду. Джеймс встретил одну девушку практически сразу, как мы приехали на Восточное Побережье. Я мог тут же сказать, что она была наркоманкой, принимавшей метамфетамин. У нее был нездоровый цвет лица — отвратительная, рябая кожа, фурункулы и другие поражения лица, которые случаются от регулярного употребления метамфетамина. Дело больше не в том, что наркотик сам вызывает сыпь на коже; это токсическая херня, скапливающаяся от чрезмерного превышения дозы.

Одно из последних выступлений в Сан-Франциско в составе Металлика.

Фотография сделана Уильямом Хейлом

Честно говоря, я не понимал этого. Я предпочитал вечеринки с органическими веществами — я старался не пихать в свой организм то, что не было очищено или собрано. Что могу сказать — у всех у нас есть свои приоритеты.

Несмотря на очевидное отсутствие влияния в музыкальном бизнесе, Зазула провел подготовительную работу в том, чем была заинтересована Металлика. Говорите, что хотите об этом парне, но он увидел возможность и ухватился за нее. Вскоре после прибытия в Нью-Джерси, мы провели рекламный концерт в его магазине, расположенном на большом крытом блошином рынке, вблизи Восточного Браунсвика.

Не скажу, что идея выступления на блошином рынке позволила нам ощутить себя рок-звездами, оно казалось скорее регрессом после того, что мы испытали в Сан-Франциско. Однако мое мнение быстро изменилось, когда мы приехали в магазин. В очереди у него стояли сотни детей, покупая наши демозаписи и ожидая возможности встретиться с парнями из новейшей, тяжелейшей, самой жаркой хэви-метал группой в мире — Металлики.

Я до сегодняшнего дня не имею понятия, сколько денег прошло через его руки, и определенно никогда их не видел. На самом деле это все не имело значения. Я знаю лишь, что мы часами подписывали футболки, пленки, постеры, альбомы…все, что угодно. К тому времени как мы уехали, я понял, что произошел огромный сдвиг в парадигме.

Стоя на блошином рынке в окружении преданных фанатов я почувствовал себя рок-звездой. Все это было невероятно захватывающим и дезориентирующим и несколько тревожащим. Мы голодали целыми днями, и вдруг ни с того ни с сего люди бросали нам еду. Я помню, как смотрел на себя в зеркало, проснувшись однажды утром и заметив, что мой желудок неестественно распух. Разумеется, это могло быть следствием того, что я был пьян или находился под кайфом практически в каждый раз пробуждения. Вечеринка никогда не останавливалась. Бухло, кокаин, травка, метамфетамин — это было постоянно, и все это могло стать моим, стоило лишь попросить. Наряду с группи, качество и объем которых улучшались день ото дня. Мы делали выступление или концерт, просто показывались на какой-нибудь вечеринке и уже все хотели потусоваться с нами.

“Ты долбанный ублюдок!” — кричали они.

Я одобрительно кивал. Я был долбанным ублюдком. И горжусь этим. Первую неделю или около того мы провели в подвале в доме Джонни Зи. Некоторое время он терпел бесконечный разврат, возможно, потому что слишком много вложил в наш успех.

Таким образом, по меньшей мере, он мог за нами присматривать. Однако вскоре мы стали для него невыносимы. Пресловутой последней каплей стало откупоривание и последующее распитие очень старой и очень особенной бутылки шампанского, хранившегося в кабинете четы Зазула с того самого дня, как они поженились. После этого случая Джонни Зи выгнал нас. Ну не в буквальном смысле, конечно. Вместо этого он сказал, что обе стороны могли бы жить счастливее, если бы перебрались в жилое пространство над нашим репетиционным залом в местечке под названием Мьюзик Билдинг в Ямайке, район Квинс. Я называю это “жилым пространством” потому что это была не квартира или что-то в этом роде. Это была просто большая пустая комната, без плиты, холодильника и душа. Только одна раковина и тостер. Пятеро нас — Марк Уитейкер был также с нами, и он обосновался рядом с морозилкой, в которой мы хранили пиво и упаковки болонской колбасы. Таков был наш рацион. Мы просыпались в середине дня, немного ели и пили, чтобы снять тяжесть похмелья, тусовались вместе, а затем возвращались ко сну. Через некоторое время после захода солнца мы просыпались вновь, как парочка чертовых вампиров и начинали играть. Мы репетировали несколько часов, затем пили, пока не отключались. На следующий день мы повторяли то же самое.