Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Тогда мне и в голову не приходило, что слово Мегадэт, или как употреблено сенатором Крэнстоном, megadeath, относилось к утрате одного миллиона человеческих жизней в результате ядерной катастрофы, могло стать совершенно замечательным названием для трэш-метал группы. Но опять-таки, я не заглядывал настолько далеко. Я всего лишь хотел попасть домой.

Глава 6: Создание совершенного монстра — Мегадэт

“Чувак, если ты хочешь стать великим музыкантом, ты должен попробовать героин. Ты увидишь. Это все равно, что возвращение в лоно матери”.

Это необычная фотография. Поспорив как-то с Дэвидом Эллефсоном, я стал вокалистом Мегадэт в канун Нового Года. Я понятия не имею, что здесь творится с моим ртом, но именно так начиналось мое рычание. Фотография сделана Гаральдом Ойменом

Вернувшись в Калифорнию, я был совершенно разбит. Я потерял своих лучших друзей, свою группу, свою жизнь. В сущности, я потерял свою личность, ставшую абсолютно неотделимой от Металлика. Я был лицом группы, а теперь у меня не было группы. У меня не было ничего.

За неимением никого, к кому можно было податься, я приполз к своей матери, которая к тому времени находилась в плохом здравии (она умрет от застойной сердечной недостаточности семь лет спустя). Унижение, которое я чувствовал, возвращаясь в этот дом, в ту же комнату, где мы с Джеймсом недолгое время жили вместе, было почти невыносимым. Каждое утро служило суровым напоминаем о произошедшем.

Некоторое время, должен отметить, у меня была лишь жалость к себе и депрессия.

Мама кормила меня, предоставляла место для сна, а по вечерам меня утешали старые друзья и знакомые. Однако это также было некомфортно, поскольку в мой круг общения когда-то входили и парни из Металлика. А теперь их не было, и я вернулся, и все это казалось трудным для объяснения. Как-то ночью я тусовался со своей подругой Хейди, просто заливая свою печаль алкоголем, когда разговор зашел о Металлика.

“Хорошо, что я ушел” — сказал я. “Эти парни начинали действовать мне на нервы”.

Хейди знала меня многие годы. Засрать ей мозги не было невозможно. Она покачала головой и засмеялась.

“Да ладно, Дейв. Ты ведь прекрасно знаешь, что ты не уходил. Они выгнали тебя”.

Я был ошеломлен.

“Кто тебе сказал об этом?”

“Ларс” — сказала Хейди. “Он звонил мне на прошлой неделе”.

Даже тогда Ларс был таким проворным экспертом по связям с общественностью, что когда дело касалось его репутации или репутации его группы, он не оставлял ничего на волю случая. Именно поэтому он дотошно обзвонил наших общих знакомых, чтобы убедиться в том, что они знают его версию этих событий. Логично, я думаю, поскольку я был в равной степени виновен в том, что пытался изменить эту историю в свою пользу.

Несмотря на это, осознание того, что Ларс критикует меня издалека, пока Металлика продвигается по карьерной лестнице, послужило мощным стимулирующим фактором. В тот момент, сидя напротив Хейди, уличенным во лжи и видя жалость в ее глазах, мне было стыдно. Кроме того, я был объят праведным гневом.

“Хорошо, ты права” — сказал я. “Это они выгнали меня. Но, по правде говоря, я и сам собирался уходить. Я хочу создать свою собственную группу”.

Это было наполовину правдой. Я не знаю, покинул бы я Металлика сам или нет, но я верю в то, что мы были обречены на то, чтобы разорвать отношения. И озвучивая свою новую мечту об основании собственной группы, по меньшей мере, я чем-то занимался.

Пару месяцев спустя эта мечта стала навязчивой идеей, чему в немалой степени способствовал нескончаемый поток подобострастной прессы, освещающей появление нового типа хэви-метал, типичными представителями звука которого стала гаражная группа из Нью-Йорка, переехавшая в Калифорнию: Металлика.

Представьте, как я был шокирован, когда дебютный альбом Металлика 'Kill 'Em All' был выпущен летом 1983 года и четыре моих песни были в него включены: 'The Four Horsemen' (бывшая 'Mechanix'), ‘Jump In The Fire’, ‘Phantom Lord’ и ‘Metal Militia’. Те же четыре песни, что были на демозаписи 'No Life 'Til Leather'. Авторство к песням было также изменено, чтобы отразить изменения в композициях в течение процесса записи, и о чем я могу лишь догадываться — чтобы свести к минимуму мой вклад. Каждая из вышеупомянутых песен в первую очередь была моей, и все же Джеймс и Ларс (или оба) делили между собой авторство на всех четырех песнях. На каждой из них мое имя было указано последним, так, что например, авторство к 'Jump In The Fire' выглядит следующим образом: Хэтфилд/Ульрих/Мастейн.