Мастер

Я прошу, признайтесь, все показательства против вас. Вы, я так думаю, сами того и не знаете, а только как рассказал мне Женичка, что гонялись вы за ним с ножом на кладбище, так я снарядила своего одного хорошего знакомого вас выследить, и много чего тут про вас узналось. Факт известный, занимались вы незаконными делами с другими евреями, те прикидывались, будто и не евреи они, в кирпичном заводе дела эти делались и в подвале под синагогой, там вы все и сходились, на Подоле. Воровали, грабили и сбывали то, что не ваше. Женичка проведал про все про это и про другие деяния ваши, вот еще почему вы так люто его ненавидели и его наметили, бедного, когда вам будет велено кого убить на вашу еврейскую Пасху. И вы подсобником были банды еврейской, они влазили в христианские дома, и в лавки, и в богатые дома на Липском, где самая аристократия, и уж сколько там денег, и мехов, каменьев наворовано, и разных шкатунок драгоценных, это не счесть. И еще сам же ты потом своих товарищей и обсчитывал, жид жида всегда обманет, дело известное. И нового тут нет ничего, все знают, еврей из материнской утробы сразу выходит преступник. Один еврей вот хотел было деньгами ссудить одну знакомую мою, дом она ставила, а она возьми и сообщи о том батюшке на исповеди, так он аж затрясся весь, ради Христа, мол, и думать не моги одолжаться у еврея проклятого, он тебя обберет и по миру пустит, потому натура у них такая, иначе они не могут поступать. Нутро у еврея свербит, батюшка ей объяснил, когда он зла-то не делает. Не будь так, и ты бы, может, устоял, когда посылали тебя убивать святое дитя. И тебе известно небось, хотели подкупить меня, чтобы я на тебя не указывала, когда будет суд. Один еврей, ужасный толстый, весь в шелку, предлагал мне сорок тысяч целковых, чтобы только Россию я покинула, и обещался еще десять тысяч дать, как в Австро-Венгрию я приеду, да если бы ты и жидки твои мне бы хоть и четыреста тысяч сулилu, я бы в лицо вам плюнула, сказала, мол, нет, никогда, ни за что, потому мне дороже мое честное имя даже и мильонов ваших кровавых еврейских.

Мой знакомый, он видел, как ты в землю плевал, вокруг Святой Софии гуляючи, после как Женю из училища ты выслеживаешь. И видел он, как ты голову воротишь, будто сразу ты ослепнешь, коли не отвернешь, сразу как на кресты золотые на куполах на зеленых ты глянешь, и сразу поскорей плюешь, думал, никто не видит, а знакомый-то мой он как раз тебя и увидел. И еще говорили мне, будто черной магией ты занимаешься и всякой другой кабалой.