Мастер

Он изъяснялся по-русски достаточно четко, может быть, даже слишком четко, старательно выговаривая каждое слово, что и выдавало в нем человека, начавшего изучать этот язык не с младых ногтей. Немецкий давался наследнику значительно легче, но его отец, Генрих Стюарт, озабоченный тем, чтобы будущий государь мог свободно общаться со всеми своими подданными и не вызывать у них неприязни, настаивал, чтобы сын при любой возможности говорил именно по-русски.

– Мне надо возвращаться в школу, – склонился Федор. – Пора тренировать гвардейских офицеров.

– Неужели дворянин Федор Колычев не может задержаться на полчаса, если его просит сам наследник и без пяти минут король? – надул губы юноша. – Заметь, просит!

– К вашим услугам, ваше высочество, – произнес Федор, пристегивая к поясу саблю.

Они прошли в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол. Когда слуги поставили второй прибор, наполнили кубки и удалились, наследник поднял свой и произнес:

– За тебя и твою школу фехтования.

– Благодарю, ваше высочество, – улыбнулся Федор.

Они сдвинули кубки, выпили. Потом принялись за трапезу.

– А знаешь, – улыбнулся наследник, – я ведь сначала не хотел брать у тебя уроки. Думал, еще один зануда, считающий себя самым умным. А ты и впрямь оказался самым умным, кого я знал, только умело скрываешь это. Но тогда… Отец – еще понятно. Он заставляет меня делать все, что популярно у североросских дворян. Но когда все эти старики – Макторг, Оладьин и даже вонючка Назаров – в один голос запели: “Ах, школа Басова, ах, неподражаемый клинок”, – я заинтересовался. Все, кто занимался у твоего учителя десять лет назад, с восторгом вспоминают о той старой школе. Скажи, а почему он не хочет тренировать сейчас? О нем ходят легенды. Не в поношение тебе, но я бы не поскупился на значительную сумму, чтобы он провел со мной хоть одно занятие. Мне чертовски интересно. Если ты таков, то каков же твой наставник?

– Не знаю, он не хочет брать новых учеников, – пожал плечами Федор. – Молодой барон фон Бюлоф за одно занятие предлагал ему имение. Он отказался.

– Но с тобой он занимается?

– Да, – подтвердил Федор. – Раз в две недели.

– Ты богатый человек, – усмехнулся наследник. – И раз в две недели становишься богаче на имение. Неужели твой наставник откажет даже мне?

– Я ничего не могу обещать.

– Странные вы люди… Большинство дворян Северороссии полжизни бы отдали, чтобы вот так пообедать со мной, а ты сидишь, как на иголках, и торопишься в свою школу. Неужели титулы и положения для вас ничего не значат?

– Ничего, ваше высочество, – покачал головой Федор.

– Чем же занимается твой наставник все остальное время? – поинтересовался наследник.

– Гуляет в окрестностях, любуется рекой, ухаживает за садом, который разбил во дворе школы по обычаям той восточной страны, где мы провели семь лет.

– Убивает время? – удивился наследник. – Мог бы хоть в дворянское собрание заглянуть, раз скучает.

– Он говорит, что таким образом тренирует сознание фехтовальщика, – пояснил Федор.

– Но ты хоть можешь передать мою просьбу прийти ко мне на аудиенцию? – произнес наследник. – Просьбу, Федор! Я знаю, как ты обошелся с посланным Назаровым конвоем. Может, потому и согласился учиться у тебя. Ты не лизоблюд, как все эти…

– Передам, но ничего не обещаю, – произнес Федор.

– Знаешь, Федор, ты мне решительно нравишься, – вдруг притворно повеселел наследник. – Ты единственный, кто смотрит на меня не как на наследника и будущего короля, а как на человека, простого человека. Я хочу, чтобы ты был моим другом. Идет?

– Хорошо, – согласился Федор. – Только если и ваше высочество будет относиться ко мне не как наследник и король к дворянину, а как равный к равному.

– Отлично, – захохотал наследник. – Отныне я для тебя Карл. У тебя есть привилегия входить ко мне без доклада. У тебя есть привилегия не снимать в моем присутствии шляпы, у тебя есть привилегия сидеть на всех официальных церемониях с моим участием. Тебе будто все равно?

– Мне плевать, Карл.