Мастер

Смотреть из залитого солнцем субтропического сада на коронационную церемонию, проходящую при десятиградусном ноябрьском морозе, было достаточно необычно. Впрочем, зрители уже привыкли к этому. Устроившись на удобных ложах на небольшой лужайке – в тени пальм, рядом с бассейном, наполненным кристально чистой водой, будто вобравшей в себя бездонную голубизну безоблачного неба, – Артем и Генрих наблюдали за экраном, висящим в воздухе метрах в трех от них. Собственно, экраном назвать его было сложно. Перед ними висело большое трехмерное изображение, то увеличивающееся, подчиняясь мысленному приказу одного из зрителей, и показывающее события крупным планом, то дающее панораму с высоты птичьего полета.

Там, в этом изображении, на стенах домов сверкал иней. Яркое, но не греющее зимнее солнце заливало улицы, наполненные празднично одетой толпой, а из церкви, под радостные крики подданных и грохот орудийного салюта, выходил молодой король в сопровождении венценосной супруги.

– Обрати внимание, – хмыкнул Артем, – англичане и шотландцы Генриха Стюарта даже на церемонии сторонятся шведов, прибывших с королевой.

– Ну вот и две новые партии для придворных интриг, – закинув руки за голову, произнес Генрих.

– Да, и все пойдет по тридесятому кругу, – согласился Артем. – Оладьин уже фактически не у дел. Думаю, его отставка – вопрос считанных недель.

– Дней, – уточнил Генрих. – Шведы еще недостаточно сильны, чтобы спасти его, а у Карла слишком большой зуб на всех, кто правил его именем. Но с церемонией они расстарались. Все-таки первая коронация в Северороссии.

– Передрали с английского ритуала, – выпятил губу Артем. – Ничего нового.

– Я всегда говорил, что эти церемонии похожи друг на друга, – усмехнулся Генрих. – Помнишь вступление князя Андрея в Петербург? Ну разве не похоже?

– И да, и нет, – пожал плечами Артем. – Но ликования тогда было не меньше.

– Людям свойственно верить в чудо, – зевнул Генрих. – И чуда они почему-то ожидают от каждого нового правителя. Ладно, хватит с меня этих восторгов. Не возражаешь?

– Нет, – покачал головой Артем, и изображение исчезло.

– Слушай, – потянулся, вставая, Генрих, – помнишь тех ребят, что попали туда из другого мира со специальной миссией и застряли? Как они?

– Кажется, ты наблюдаешь за ними не менее пристально, чем я, – съязвил Артем.

– Только за одним, – произнес Генрих. – Неоценимый считает, что его дни на Земле подошли к концу. Он сделал все, что должен был, и однажды едва не прорвался в наш мир. Кажется, ты остановил его.

– Да, я, – кивнул Артем. – Мне даже пришлось вмешаться в его психику и отправить строить школу в Петербурге.

– Школа фехтования это была хорошая идея, – согласился Генрих. – Но сейчас школа есть, есть преемник, который поведет ее дальше. Неоценимый приказал мне пресечь деятельность Басова на Земле. Он вырос из того мира, как ребенок вырастает из старого костюмчика. Того и гляди, чего-нибудь порвет.

– Когда ты отправляешься? – спросил Артем.

– Часа через три… по нашему времени, – отозвался Генрих. – К этой встрече надо собраться. Давай искупаемся напоследок. Я пойду готовиться, да и тебе не мешало бы отправляться в путь.

– Куда? – удивился Артем.

– Дай новый шанс этому, второму, – бросил Генрих. – Он, кажется, многое понял после краха своей политической карьеры. И загляни к остальным, кто остался в живых из той экспедиции. Думаю, их можно возвращать домой. Они свое получили.

Он сбросил тунику и с разбега прыгнул в бассейн. Множество разноцветных брызг, сияющих на солнце как бриллианты, обрушились на мягкую траву. Вынырнув, он крикнул:

– Иди сюда! Вода – прелесть!

– С удовольствием! – гаркнул Артем, скидывая одежду и разбегаясь.

Глава 66 ОСТРОВ НЕВЕЗЕНИЯ

Легкий ветерок, прилетевший было с океана, совсем стих, когда прибрежный песок зашуршал под кроссовками Артема. Пальмы все так же подступали к пляжу. Все так же катил волны к берегу прибой. То же самое место. Конечно, здесь уже не осталось никаких следов их внезапного появления: десять лет есть десять лет. Природа быстро поглощает материальные следы присутствия чужаков. Но ничто не проходит бесследно и ничто не исчезает в никуда. Надо только суметь увидеть.

Оглядевшись, Артем двинулся к зарослям. Над его головой все так же летали попугаи, громко обсуждая свои попугайские дела; шелест в кустах известил, что какая-то зверушка предпочла убраться подальше от неведомого пришельца.

Артем шел через джунгли и будто считывал мысли и чувства, что были рассеяны людьми, оказавшимися здесь десять лет назад. Ярость, страх, отчаяние… Дикое отчаяние, охватившее людей, потерявших все, ради чего жили. Беспомощность. Снова ярость. Убийство. Убийство расчетливое и подлое. Не из ненависти, не в приступе помешательства, а исходящее из животного желания есть. Еда, жратва, пища – кажется, мысли об этом были последними признаками угасающего сознания одиночки, оставшегося скитаться по острову.