Мастер Баллантрэ

— Странно только вот что, — сказал Моунтен, — что звук раздается как раз оттуда, где находился наш лагерь. Кроме того, трудно себе представить, чтобы это был Секундра Дасс, так как если это он, то каким образом он мог попасть туда раньше нас? Нужно иметь крылья, чтобы слетать туда так скоро.

— О, жадность и боязнь — это такие крылья, которые быстро носят, — сказал сэр Вильям. — Но, знаете ли, мне пришла в голову мысль, не отправиться ли нам тотчас также туда и не накрыть ли его в то время, как он вырывает клад?

Предложение сэра Вильяма было принято: решено было отправиться туда, откуда раздавался звук, и застать врасплох Секундру во время его занятия. Некоторые из индейцев, принадлежавших к свите сэра Вильяма, тотчас бросились бежать вперед; в лагере были оставлены караульные, и мы отправились в путь. Мы шли по неровной замерзшей земле, лед трещал под нашими ногами, когда мы наступали на него, и он проламывался, а над нами поднимались густые темные сосны и ярко светила луна.

Нам пришлось спуститься сначала в долину, и чем ниже мы спускались в нее, тем слабее делался звук, который заставил нас пуститься в путь, а когда мы окончательно спустились в нее, мы ничего больше не слышали. Но затем вскоре, когда мы начали подходить к равнине, окруженной холмами, на которых, хотя и в весьма малом количестве, росли сосны, и окруженной скалами, которые бросали на землю темные громадные тени, в то время как их освещала луна, мы не только вполне ясно расслышали звук, но увидели человека, который очень быстро действовал каким-то железным орудием. Мы шли все дальше и дальше вперед, и когда мы наконец подошли совсем близко к тому месту, где орудовал человек, мы остановились и, защищенные деревьями, растущими у подножия холма, к которому мы подошли, стали смотреть на весьма странную картину, представившуюся нашим глазам.

В то время как над нашими головами летали ночные птицы, мы стояли и смотрели на то, что перед нами происходило.

Мы увидели огромную площадь, окруженную высокими горами и освещенную луной. На земле то тут, то там лежали различные пожитки, разбросанные в беспорядке. Посреди площади стояла палатка, покрытая инеем. Дверь в палатку была отворена, и через эту дверь можно было заглянуть в палатку. В ней не было ни одного человека, и было совершенно темно. Неподалеку от нее лежал обезображенный труп человека. Не было никакого сомнения в том, что мы увидели перед собой покинутый лагерь Гарриса; на земле лежали пожитки, которые разбойники разбросали во время бегства, в палатке, стоявшей на площади, мастер Баллантрэ, по всей вероятности, испустил свой последний вздох, а труп, лежавший на земле, был труп убитого сапожника.

Видеть перед собой подобную картину и не ужаснуться было немыслимо, и сколько бы человек ни был легкомыслен, при виде подобного потрясающего душу зрелища он невольно должен был почувствовать трепет. Зрелище это сильно подействовало на нас. Но когда мы увидели Секундру Дасса, раскапывающего могилу мастера Баллантрэ и уже по щиколотку влезшего в нее, мы просто окаменели от ужаса. Секундра снял большую часть своей одежды и положил ее рядом с собой на землю; руки и плечи у него были голые и так и блестели при лунном свете от выступившего на нем обильного пота; на его лице выражались беспокойство и ожидание; звуки, происходившие от удара его заступа, глухо раздавались и напоминали собой глухие рыдания, а за его спиной, при лунном свете, его собственная тень выделывала те же самые жесты, которые делал он. Несколько ночных птиц вспорхнуло при нашем появлении, но Секундра Дасс не обратил на это никакого внимания, до такой степени он был занят своим делом.

Я услышал, как Моунтен шепнул сэру Вильяму:

— Боже милостивый, это могила его господина! Он разрывает ее. Вероятно, он хочет вырыть труп.

Мы все уже сами догадались, что Секундра имел это намерение, но когда Моунтен выговорил эти слова, дрожь пробежала по моему телу.

При словах Моунтена сэр Вильям вздрогнул и, бросившись к Секундре, закричал:

— Проклятая собака, что ты кощунствуешь? Что ты делаешь?

Секундра выскочил из могилы, слабый крик вырвался из его груди, заступ выпал у него из рук, и он на секунду, глядя на сэра Вильяма, словно остолбенел. Тотчас после этого он бросился бежать, но убежал недалеко, а вскоре, сделав руками решительное движение, снова вернулся и сказал:

— Ну, хорошо, если вы пришли сюда, так помогите мне.

Но в эту минуту милорд подошел к сэру Вильяму, и лунный свет упал прямо на его лицо. Увидев лорда, Секундра отскочил, всплеснул руками и жалобно закричал:

— Ах, это он, это он!

— Успокойтесь, успокойтесь! — сказал сэр Вильям. — Вас никто не тронет, если вы ничего дурного не сделали. Ну, а если вы намеревались совершить какой-нибудь дурной поступок, то вам все равно не удастся теперь бежать. Скажите, что заставило вас вернуться сюда, зачем вы раскапываете могилу?

— Вы не принадлежите к числу убийц? — спросил Секундра. — Вы честный человек? Вы не причините мне зла?