Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика

Девушка поджала губы и немного отстала от меня. Я же вздохнул и поглядел вперёд. А впереди появились Сосновые Норы. Большой холм был огорожен самой натуральной крепостной стеной, сделанной из камня. Правда, невысокой — всего в два человеческих роста. За стеной было самое драгоценное для гномов — вход в подземное убежище и несколько вентиляционных колодцев, прикрытых двускатными навесами. Там же за стеной стояла гномья ратуша: трёхэтажное здание, рассчитанное не только на коротышек, но и на деловых гостей поселения.

Вопреки старым сказкам, гномы не жили под землёй постоянно, потому твердыню традиций и обитель преемственности поколений и праха предков в лице убежища, окружал посёлок из двух и трёхэтажных землянок. Здания с очень невысокими потолками были утоплены в землю так, что нижний уровень освещался только призмами, выходящими из каменной кладки фундамента на уровне подоконников второго этажа.

Вокруг деревни, то там, то здесь, выходи́ли вентиляционные колодцы боковых ходов убежища, показывая, что подземная часть города куда больше видимой. Совсем как муравейник или термитник.

А на окраине, у открытого рынка, разбиты многочисленные палатки гостей Сосновых Нор. Даже трактир был тентованным. Гномы говорили, что очень тяжёлые здания, построенные над подземными галереями, мягко говоря, не приветствуются.

— У них вся стена в статуях, и статуи вдавлены в кирпичи, — тихо произнесла прищурившаяся эльфийка.

— Это называется барельефами. У гномов темно, и выпуклые картины в тусклом свете ламп — лучше, чем яркие рисунки. К тому же, большинство гномов — дальтоники, — ответил я, а потом приподнял брови и оглянулся на девушку: — Ты почти ничего не знаешь о гномах, но при этом не любишь?

Эльфийка процедила какое-то ругательство, а затем порешала на русский:

— Великое древо не любит гномов.

— А своего мнения у тебя нет? — ухмыльнулся я.

Киса промолчала, но надулась, как длинноухий хомячок.

Я покачал головой и двинулся дальше, к палаткам торговцев. Там можно найти просторный тент для ночлега по приемлемой цене.

— С вечера куплю нужное для ремесла электрика, переночуем, а утром двинемся в Яблонёвку. Потом заскочим к одинокой горе, просто попробовать найти хоть что-то, хотя бы гвоздь. Если сможем, тогда направимся в места поинтереснее, — огласил я свои планы.

Эльфийка в ответ лишь угукнула.

Я улыбнулся и достал из кармана вещицу древних. Ангел назвал её ментальным дневником, но ни вещь, ни бластер не тронул, значит, они не запрещённые.

Подумав так, я заложил дневник за ухо. Вдруг призрак снова заговорит.

* * *

Пламя. Справа от меня яростно заревело пламя, охватившее неизвестно откуда взявшееся громадное здание. А ещё Ночь, мрак которой разгонял бушующий огонь, она обрушилась на меня так внезапно, словно солнце задули, как зажигалку.

Жар кусал щеку, словно пытался запечь её до хрустящей корочки, хотелось отвернуться. Оранжевый свет волна за волной штурмовал руины, окружавшие нас. Чёрный жирный дым тянулся к небу взбешённым змеем, решившим укусить низкие тучи.

Я хотел повернуть голову, но не мог, но вскоре она повернулась сама, а затем я увидел руку. Она была моя, но в то же время чужая, потому как не была послушна моей воле.

— Хватит, Коринр! Оставь пилота. Он наверняка уже мёртв! — выкрикнули мои губы чужим голосом. И в то же время я узнал голос — он принадлежал тому призраку, хотевшему что-то мне поведать.

Глаза привыкли к тьме, и я увидел гнома в странных доспехах. Гном стоял на четвереньках, на груди раскуроченного механического великана, и пеной из какого-то баллончика рисовал на стальном нагруднике большой квадрат.

— Отстань, человек, я выколупаю этого недоноска из-под брони и насажу его башку на ближайшую ветку.