Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика

— Мда-а-а, — протянул я и погладил мерина по шее, — коротенькое приключение у девчат. Придётся одному по руинам шастать. Блин, да ну её, эту зелень ушастую, только фантазию разворошат.

Я некоторое время постоял, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за высокого забора. Но было тихо.

Десять минут постоял. Двадцать. Полчаса. Ничего.

— Ладно, пойдём, — пробормотал я под нос и повёл коня вслед за собой. Заскакивать в седло не хотелось, хотелось прогуляться, а потом и напиться. — Такие надежды обломали, — добавил я и усмехнулся своей же глупости. Что стоило ожидать от комнатных барышень, выращенных, как редиска, на тепличных грядках.

Брёл медленным шагом, глядя под ноги, лишь изредка поднимая глаза. Ангел все так же стоял на верхушке радиовышки. Да и хрен с ним.

Я снова опустил глаза, перешагнул через рельсы, пропустил покачивающуюся на кочках телегу с бочками, и двинулся вдоль домов. Уже центр, и первые этажи часто были заняты самыми разными магазинами и мастерскими. Людей не очень много, в основном все на работах, но впереди доносились звуки рынка.

Когда уже почти вышел на площадь, остановился. В небольшом переулке возились с големом гномы. Причём старые знакомые, из Сосновых Нор. Два коротышки с небольшими черными бородками, с прокрашенными на манер барсучьей шкуры белыми полосками громко ругались, ковыряясь под снятым со спины механического великана щитком. Одному парню было где-то двадцать пять, второй — мой ровесник.

На мешках сидела та самая гномиха, которая выпустила нас из-под лавки старого торговца. Она меня тоже узнала и помахала рукой.

Я улыбнулся и подвёл коня к ним. Здоровенный голем, сидевший на корточках с открытой спиной, медленно обернулся в мою сторону. Большая круглая голова с двумя круглыми стекляшками глаз была лишена рта, носа и ушей.

— Тихо! — закричал гном, высунув голову из спинного проёма, который многие по привычке называли капотом. Коротышка увидел меня, кивнул и снова нырнул внутрь. А там виднелись какие-то шестерни, испачканные маслом ёмкости и ремни.

Голем молча повернулся обратно и замер изваянием.

— Привет! Мягкого камня тебе! — закричала девушка, и я улыбнулся. Коротышки всегда шумные.

— Привет. Да вот, гуляю, — пожав плечами, ответил я.

— А где та длинноухая?!

— Домой загнали, — скривился я.

— А мы в город за бумагой и кислородом! Люди лучшую бумагу на мильён локтей делают!

Привычные к подземельям гномы все меряют в локтях. Их локоть — сорок сантиметров. А в ходу были выражения сто локтей, сто сотен локтей и миллион локтей.

— Ну да, из белой бумажной конопли, — кивнул я.

Если перейти реку, то там бескрайние бумажные поля, как все называли, конопляные плантации. Раньше, говорят, это растение сушили и курили, но вот зачем? Всем же известно, то оно не содержит дурных веществ. Неужели, раньше содержало? Истрия об этом умалчивает.

Впрочем, из бумажной конопли делают не только бумагу, но и верёвки, мешковину и паруса для лодок и ветряков.

— А куда сейчас двинешься? — с искорками любопытства в глазах.

— Да… — начал я и махнул в неопределённом направлении рукой.

— За сокровищами, — раздался за спиной сильный голос.

Я резко обернулся.

В пяти шагах за мной стоял Кор. Эльф в одной руке держал охотничий эльфийский нож, в другой — небольшой, богато расшитый растительными узорами мешочек и холодно глядел на меня.

— Дневник у тебя? — через минуту проронил он, отчего у меня в душе поселилась обида. Всё, отбегался по приключениям. Сейчас придётся отдать древнюю ценность. С инспектором дозоров тягаться — пустое. Он успеет всадить в меня нож раньше, чем я вскину ружье.

— У меня, — зло проронил я и обернулся на гномов. Все трое молча разглядывали нового гостя и меня. Девушка — взволнованно. Один из коротышек — с обычным гаечным ключом в руке, наверное, подмастерье и намеревался подать своему мастеру, а тот, что ковырялся в железных потрохах голема, поджал губы и протирал руки о грязную тряпку. Колкий взгляд голубых глаз сверлил эльфа. А у Кора одно ухо было забинтовано, и сквозь ткань проступали едва заметные красные капельки, не иначе та старуха так сильно прокусила, покусившись на самое святое для дитя Вечного Древа.

Эльф лишь мазнул вскользь по коротышкам взглядом и подошёл ко мне. Я всего ожидал, но не того, что произойдёт потом. Кор молча сунул нож мне за патронташ и протянул мешок. Я взял его, словно ядовитую гадину, пересиливая желание выбросить.

Лишь отойдя от меня на пяток шагов, Кор проронил через плечо:

— Обидишь, найду, и больше никто не найдёт.

Эльф скрылся, зато заговорили гномы:

— Это он о чем?

— Мужики, щас, сам соображу. Подождите.

Я отпустил поводья Гнедыша и медленно вышел из переулка.

— Вань-Вань, правда он идеал? — встретили меня вместо приветствия слова Кисы.

— Кор? — неуверенно уточнил я, через силу сдерживая улыбку и глядя на двух сестёр. Все-таки я рад их видеть, пусть недотёпы и тепличные дуры, но, блин, я им рад. Всё ведь не с камнем и конём в дороге разговаривать. Да и красивые они. Хоть одетые, хоть раздетые.