Мастер для ведьмы

— Встретимся на склоне, — сказал Климент и «нырнул» в портал. Не задерживаясь, я последовала за ним.

Да, это небольшая ветхая избушка с покосившимся крылечком в две ступеньки и крышей поросшей мхом. Не представляю, что там внутри. Даже страшно подумать.

— Мы можем остаться здесь на все каникулы. Вдвоём, — предложил он. — Здесь, на стыке миров, я могу оставаться сколько угодно.

— Конечно, я согласна, — выпалила я и Климент рассмеялся.

— Торопишься? — лукаво прищурившись, спросил он.

Я рассмеялась. Смех прозвучал легко и естественно — он прозвучал правильно, потому что я счастлива.

— Да, я тороплюсь в жизнь, теперь я знаю, ради чего жить. Знаешь, если в жизни нет удовлетворения, то должен быть хоть какой-нибудь смысл. А если в жизни нет смысла, приходится самому создавать его.

— Я — твой смысл? — вскинув на меня растерянный взгляд, спросил Климент.

Он необыкновенный. Его взгляд — серый, напоминает жидкое олово, и эти губы — они не яркие, но такие манящие, и кожа совсем не такая, как у человека — она такая нежная и тонкая, так и хочется к ней прикоснуться. Климент не похож на мытаря, хоть и читается некоторое сходство — при его высоком росте и крепком телосложении, он кажется неустойчивым и даже гибким. И ещё он необыкновенно красивый — при всей суровости его черты лица тонкие, я бы даже сказала точёные. Как будто талантливый скульптор потрудился над ним. Он мой Мастер и я люблю его.

— Эй, у тебя нехорошая привычка отключаться, — развеял калейдоскоп моих чудесных мыслей Климент.

— Прости, — повинилась я и вспомнила, что Елена почти тоже сказала, когда мы говорили с ней. — Значит, ты вышел победителем из схватки? — поинтересовалась я. — Фабий с Еленой ушли в портал и даже не попрощались с нами.

— Всё будет хорошо, — успокоил меня Климент. — Теперь нам нечего опасаться.

— Ты хотел сказать «некого»? — уточнила я. — Значит, твоё войско одержало верх?

Мне очень хочется узнать, чем закончилась битва.

— Мытари ушли в пустыню, и теперь всё вернётся на круги своя, — объяснил Климент.

— Ты тоже вернёшься в пустыню? — спросила я.

— Кому-то надо приглядывать там за всеми.

— Академия останется? — поспешила узнать я.

— Магистрат не оставит человечество без «волшебства». Не обязательно знать, что будет, но предупреждать грядущие опасности люди должны научиться.

— А что вы решили с внешним миром? Кажется, вы искали альтернативу "перезагрузкам"

— Мы работаем. С Высшим разумом уже согласованы некоторые детали.

— И что будет?

— Внешний мир ждут некоторые потрясения, но в целом, всё обойдётся, — пообещал Климент.

— Значит, целый месяц, только ты и я?

— И горы, — улыбнувшись, добавил Климент.

— А нас не прогонят отсюда местные духи?

— Я с ними договорился, они не тронут нас. Всё, довольно разговоров, — произнёс он и, взяв за плечи, привлёк меня к себе. Я подняла к нему глаза и улыбнулась. Потом его губы стали приближаться и я подалась навстречу и когда наши губы соприкоснулись, я почувствовала, как по моим венам, как будто разлился горячий шоколад, а сердце устроило дикую пляску — невероятное ощущение. Я оторвалась от его губ, потому что мне нужна передышка — к поцелуям Климента придётся привыкать постепенно, страсть, которая кипит в нём, несколько несовместима с чувствами человека, хоть я и ведьма.

— Проблемы? — спросил он и заглянул в мои глаза. Я смущённо кивнула. — Хорошо, — кивнул он. — Со временем мы приспособимся, и всё у нас получится.

«Со временем? Нет, милый мой Мастер, я не стану ждать, я сильная и я приму каждое мгновение счастья рядом с тобой».

Климент взял меня за руку и повёл к домику. Поверить не могу, что это случилось со мной — безмолвие, тишина и этот дом. У нас будут рассветы, закаты и, возможно, гости из соседних миров. Я нашла своего Мастера, и он любит меня. Он остался здесь со мной только ради меня. И он никогда не оставит меня — у нас впереди Вечность.

Утро в горах

Солнце припекало мою обнажённую спину. Позднее утро теперь или уже день неважно. Я не хочу открывать глаза и возвращаться в мир, в суету. Для меня сейчас существует только этот домик, эта кровать под атласной простынёй, на которой лежать одно удовольствие — нежное, к нежному. Я счастлива и не хочу ничего менять — Климент рядом и он ещё спит. Его дыхание лёгкое, умиротворяющее. Я улыбаюсь, вспоминая события прошлой ночи.

— Может, стоит подождать? Впереди целый месяц. Ты такая хрупка и нежная. Я не знаю, смогу ли…

— Сможешь, — остановила я его сомнения. — Я рада, что раньше с нами ничего такого не случилось, потому что это был не ты. Теперь меня ничего не остановит.

Конечно, я думала, что это случится у меня дома, и потом мы примем душ, пойдём на кухню и приготовим омлет, а под утро уставшие от любви уснём в моей постели. Но мне понравилась избушка. Когда мы вошли сюда, я была приятно удивлена — чисто, уютно и кровать, как будто кто-то приготовил её для нас — под тёмными атласными простынями, она словно манила наши разгорячённые тела в свою прохладу.

Климент перехватил мой взгляд и тоже взглянул на кровать.

— Я хотел, чтобы тебе было уютно спать.