Мастер дымных колец

- Вы знаете, кто я? - спросил Константин, допивая ресторанный портвейн. - Я - герой нашего текущего времени, великий комбинатор в своем роде. - Он полез в карман и достал нераспечатанную колоду карт. - Вот новенькая колода, еще не залапанная, не крапленая, в ней тридцать семь карт, тридцать шесть обычных шестерок, семерок, валетов, в общем, организованное население, я бы даже сказал, некая тайная организация с одним жестоким законом, законом всеобщего битья, а именно: тузы бьют королей, короли, извиняюсь, дам, дамы управляют валетами, валеты шпыняют десяток, а больше всех достается шестеркам, они даже не пешки, те хоть могут пробиться в ферзи, а шестерки - единственное, чего могут, так это подставить свои голые зады под розги любой вышестоящей инстанции. Имеются, конечно, различные масти, имеются и козыри, везунчики, те, которых вытащили перед игрой и раздали по рукам. Счастье козырей не постоянно. Но есть одна карта в этой колоде волшебная, - Константин цыкнул зубом и подергал себя за правый ус, будто проверяя, хорошо ли он прикреплен, любимейшая моя карта, называется джокер. Придет такая, сердце сладко замирает. Я его всегда спрячу подальше, за даму какую-нибудь, чтобы партнеры не подглядели, потому что великая карта джокер. Вот джокер-то все и решает, потому что он стоит, извиняюсь за каламбур, вне закона битья, он парит над фатализмом действительной жизни, он тебе и десятка, и туз, великий оборотень, призрак, приносящий конкретное счастье конкретным людям.

Спутник Иеронима разгоряченно тряс колодой.

- Вы уж наверняка не шестерка, - высказал предположение Иероним.

Константин усмехнулся.

- Иронизируете. - Константин махнул рукой и вдруг предложил: - Давай на ты, Ероним, а то я как-то не привык.

Иероним благосклонно пожал плечами.

- Да уж, шестерка - это не по мне, - продолжал обладатель тараканьих усов. - Да и кому захочется? Вот ты, к примеру, тоже стремишься повыше забраться.

- Я в эти игры не играю.

- Как?! - искренне удивился Костя. - Ты что, интеллигент? На сто двадцать живешь?

- Интеллигент? - переспросил Иероним. - Хотелось бы верить. А вот живу нормально.

- Как же так - нормально, а говоришь, не участвуешь, - казалось, Константин даже обиделся. - Так не бывает. Если живешь нормально, значит, кому-то продал душу, значит, этот кто-то хозяин твоей души, а если есть хоть какой-нибудь хозяин, значит, ты раб, хоть на вот столечко, а раб, шестерка. Я вот - строитель.

- Прораб? - подсказал Иероним.

- Нет, снабженец.

- А-а, - протянул Иероним.

- Ну, я же говорю, герой нашего времени. А ты кто?

- Какая разница, - Иероним опять пожал плечами.

- Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Скажи хоть, куда едешь?

- До Северной.

- О, и я до Северной. У меня там, понимаешь, стройка, - Константин приложил указательный палец к губам и шепотом спросил: - Не слыхал случайно?

- Нет, я давно не был на Северной.

- О-о, секретная штука, понимаешь. Такую прорву денег ухнули, столько бетону пошло, трехмиллионный город можно было построить, ей-богу. Да неужели ты не слышал?

- Я же говорю, десять лет дома не был.

- Десять лет? - переспросил Константин.

- Да, - не понимая, чему тут можно не верить, подтвердил Иероним.

- Десять лет похоже на срок.

Иероним засмеялся.

- Действительно похоже, хе-хе, действительно срок, только добровольный.

- Вроде как затворничество, - начал догадываться Константин. Понятно, а говорил, интеллигент. Ладно, за какие же такие грехи ты себя на десять лет обрек? - Константин выжидательно посмотрел на попутчика. - Не хочешь говорить. А я скажу, я тебе откровенно скажу: что-то должно произойти. - Последние слова Константин произнес каким-то торжественным шепотом.

- Что должно произойти? - удивился попутчик.

- Ну, сам посуди, если уж мы с тобой, две случайные друг для друга личности, встречаемся непреднамеренно в ресторане, если мы, ничем не обязанные друг другу люди, говорить откровенно отказываемся, значит, народ сильно перепуган. Да, да, сильно народ насторожен друг к дружке. А зря народ пугаться не будет. Если народ насторожился, обязательно чего-нибудь должно произойти. Это же как ревматическая боль, если ноет, то уж точно дождь будет. - Константин разлил остатки портвейна.

- Странный ты человек, Константин, рассуждаешь как старик, а на вид тебе тридцать лет с небольшим.

- Да и ты не старик, гы, - Константин оскалился. - Давай выпьем за наше здоровье, а?

- Давай, тут я целиком с тобой заодно, - весело поддержал Иероним.